29.12.2010
Автор: Шостакович Болеслав Сергеевич
Автор: Шостакович Болеслав Сергеевич
Н.Н. ЩЕРБАКОВ И НАУЧНЫЙ СБОРНИК ПО ИСТОРИИ СИБИРСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ССЫЛКИ
Воссоздавая обстоятельства некоторых малоизвестных аспектов развития «щербаковского» сборника, автор далек от мысли преувеличения собственной роли «возмутителя спокойствия» в «вотчине» руководителя иркутского издания по истории сибирской ссылки. Конечно же, и сам Н.Н. Щербаков, как человек достаточно острого и критичного ума, хорошо понимал, что редколлегия просто необходима сборнику. Ведь все три первых его выпуска комплектовались им фактически единолично из тех работ, что создавались в его ближайшем окружении авторами-коллегами. Такое могло быть оправдано лишь на первом этапе становления издательского замысла. Непременными же условиями успешности дальнейшего развития сборника становились: коллегиальная разработка его структуры, преодоление замкнутости авторского коллектива издания, в подавляющем большинстве из круга иркутских исследователей, выход на более широкий, общесибирский и российский уровни. Видимо, конфликт, возникший в связи с настоятельным стремлением автора к обеспечению максимально высокого уровня научной публикации, а вместе с этим и к вовлечению через нее в сборник новых, высококлассных исследователей из европейской части страны, дополнительно убедил Н.Н. Щербакова в том, что у редколлегии появился вполне сознательный сотрудник-энтузиаст. Так или иначе, автор уже как член редколлегии продолжил все более активное привлечение в сборник знакомых ему коллег из иных вузовских и научных центров страны. Также он принял на себя достаточно хлопотные обязанности по согласованию (путем переписки) с иногородними авторами публикаций сложных, порою весьма принципиальных вопросов редакционной правки и разного рода текстовых доработок при подготовке очередных выпусков сборника. Объем такой работы постепенно все увеличивался…
Что касается других членов первоначального состава редколлегии, то к ее деятельности наиболее близки оказались уже упоминавшиеся ранее доценты ИГУ Л.П. Сосновская (ей отводилась роль ответственного секретаря) и В.М. Андреев. Включенный туда же З.Т. Тагаров, доцент тогдашнего Института народного хозяйства, являлся лишь автором нескольких статей в сборнике, в остальном же его участие осталось чисто номинальным. Впоследствии в качестве очередных ответственных за выпуск, «назначаемых» в редколлегию сборника, также становились: С.В. Кодан, С.И. Гольдфарб, А.И. Соколов… Все они появлялись ненадолго и вскоре исчезали навсегда (хотя и каждый по-своему).
Совместные заседания редколлегии проводились нечасто. При этом наибольшую активность обнаруживал, пожалуй, сам автор данных строк. Основные «стратегические функции» (теперь их назвали бы менеджерскими) по сборнику Н.Н. Щербаков сохранял исключительно за собой, в качестве ответственного редактора. Уже отмечалось ранее, что он не терпел долгих, подробных обсуждений каких бы то ни было издательских либо редакторских проблем. Он быстро завершал их «вынесением» своих итоговых «вердиктов» с распределением обязанностей среди подчиненных ему коллег. Обычно они произносились им категоричным тоном, что как бы уже заведомо подразумевало отсутствие каких-либо встречных ему возражений.
Автору представляется весьма созвучной с его собственным восприятием характера и поведенческих особенностей Н.Н. как руководителя в коллективе (а редколлегия научного сборника – тоже коллектив, хотя, естественно, небольшой и очень специфичный) оценка, данная ему одним из авторов упомянутой монографической коллективной о нем работы. «Николай Николаевич был внутренне собран и, по его образному выражению, имел «дисциплинированный ум»… В достаточно сложной, запутанной и противоречивой университетской жизни преуспевал тот, кто проводил собственную политику, и Николай Николаевич был одним из тех, кто проводил именно такую политику. Будучи очень коммуникабельным, профессиональные дела он предпочитал решать в одиночку, считая, что в состоянии с ними справиться лучше всех. Но он был не камерным актером, а публичным политиком, поэтому всегда находился в окружении людей, доверяя им реализацию своих идей и установок»[xiii].
Постепенно сам автор выработал тактику в тех случаях, когда возникали, по его мнению, принципиальные затруднения при формировании очередных выпусков, неувязках в опусах конкретных авторов, компоновке их структуры и так далее, он обсуждал их с Н.Н. с глазу на глаз. В подобной форме разговора последний, как правило, был сговорчив: соглашался с вносимыми предложениями и тут же, не углубляясь в подробности, возлагал все обязанности по их осуществлению на самого «виновника инициатив».
В 1981 г., почти через восемь лет после начала издания сборника, в его VI-ом выпуске, появилось, наконец, предисловие ответственного редактора. В нем Н.Н. Щербаковым подытожены как результаты вышедших к тому времени в свет выпусков иркутского серийного сборника, так и появившихся параллельно в Новосибирске двух сборников по той же проблематике и двух – в уже упомянутом иркутском сборном издании по сибирскому декабристоведению. Общим выводом Щербакова является то, что в руководимом им сборнике «ставились и на основе новых архивных изысканий освещались различные проблемные вопросы» (последние сгруппированы там же в двенадцать тематических направлений). В его оценке, этим изданием, вместе с отмеченными, выходившими параллельно, «создана определенная база для будущей работы над «Историей политической ссылки в Сибирь (1825–1917 гг.)». При этом им заявлено, что «коллектив сборника «Ссыльные революционеры в Сибири…» готов принять в такой работе самое посильное участие, в какой-то мере осуществить замыслы наших предшественников» (Н.Н. Щербаков имел в виду неосуществленные проекты подобной работы членов Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев. – Б.Ш.). Одновременно редактор сборника подчеркнул принципиальность подхода его редколлегии к трактовке истории сибирской политической ссылки: «это история освободительного движения в России, она не чисто местный, а общероссийский сюжет. Поэтому редакционная коллегия и впредь не будет ограничивать сборник чисто краеведческим материалом, она охотно будет принимать статьи, выходящие за рамки собственно истории политической ссылки в Сибирь»[xiv].
Еще спустя восемь лет с очередным предисловием от имени редколлегии сборника обратился уже автор данного очерка (в XI выпуске, в 1989 г.). Он напомнил о преемственности очередных выпусков к тому моменту уже давно продолжавшегося издания, в неизменности следования тем принципам, которые обозначил Н.Н. Щербаков еще в самом начале 1980-х гг.: не замыкаться в узко толкуемом прикладном краеведении. Хотя в сборнике и ставится задача изучения процесса воздействия ссыльных участников всех этапов освободительного движения в России на различные стороны жизни сибирского края, необходимо воспринимать его как часть общей российской истории, а по определенным аспектам и во взаимосвязях ее с таковой же зарубежной. Было отмечено, что вышедшие выпуски сборников получили серьезные специальные рецензионные отклики в прессе, в основном позитивного характера, а самые первые из них к тому времени (то есть еще 18 лет тому назад!) превратились уже в библиографические раритеты, упорно разыскиваемые исследователями[xv].
Весьма характерно, что Н.Н. Щербаков, услышав от автора доводы о необходимости написания данного предисловия и обсудив с ним примерный его сценарий, на предложение подготовить текст совместно, за двумя фамилиями, категорически отказался, сказав: «Твоя идея – ты и пиши сам». В этом еще раз проявилось своеобразие натуры Н.Н. Он не считал для себя приемлемым «причисляться» к той работе, которую не рассматривал как собственную по ее сути, в которую, на его взгляд, сам не вносил чего-либо принципиального. К тому же в рассматриваемую пору Н.Н., безусловно, уже стал доверять своему младшему по возрасту, давнему коллеге по совместной научно-издательской работе как специалисту и, можно полагать, понял, что тому пришло время «самовыразиться». «Николай Николаевич, будучи творческой личностью, признавал право других на свободу творчества», – отмечает один из биографов Н.Н. Щербакова[xvi]. С этим заключением следует согласиться.
Начало 1990-х годов ознаменовалось выходом XII-го выпуска (1991 г.), как впоследствии оказалось, последнего в цикле изданий под изначальным общим тематическим названием. В написанном самим Н.Н. Щербаковым предисловии к данному выпуску развивались прежние концептуальные редакционные мотивы и даже содержались буквальные повторы отсылок на рецензии сборника в отечественной научной прессе еще первой половины 1980-х гг., к тому времени уже приведенных автором данных строк в его предисловии к выпуску 1989 г.
Если же попытаться прочесть «между строк» самого контекста рассматриваемого введения, то в нем не обнаруживается выражения ответственным редактором сколько-нибудь заметной обеспокоенности развитием дальнейшей судьбы своего научно-тематического детища. Напротив, в завершающей части вступительного обзора Н.Н. Щербакова содержится его высказывание, которое невозможно не истолковать как в достаточной мере пафосное и, безусловно, чрезмерно оптимистичное. «Ныне, в эпоху благотворных перемен, благодаря первым мерам по демократизации общества, – говорится в нем, – открылись безграничные возможности для восстановления исторической памяти о тех, кто, пройдя через горнило жестоких преследований до 1917 г., был физически уничтожен в 30– 40-е гг.»[xvii].
Конечно, автор приведенной цитаты был в чем-то прав, но также очевидно, что в целом он излишне поспешил со своими столь позитивными заключениями. Остается фактом, что крайне актуальная и болезненная реальность начавшейся эпохи – идейный кризис в общественном сознании, непосредственным образом затронувший и научную сферу – в характеризуемом предисловии осталась никоим образом не отмеченной и не расцененной, как можно было бы этого ожидать, с целью определения перспектив намечаемого продолжения иркутского научного сборника по проблематике истории политссылки.
В результате вся аналитическая сторона оказалась явно отстранена Н.Н. Щербаковым от того, что теперь стало принято именовать «вызовами времени» и свелась к повтору уже и прежде расцениваемых в качестве достоинств издания аспектов, наподобие того, что в новом его выпуске «повысился общий уровень всех представленных в нем исследований»[xviii].
Так или иначе, но почти на десятилетие дальнейшее издание «щербаковского» сборника прекратилось. Нам представляется, что в этом, конечно, в первую очередь, сказались финансовые трудности, когда сразу иссякли и прежде-то не слишком щедрые государственные квоты на поддержание научной и творческой работы ученых и преподавателей. Однако, наряду с отмеченным фактором материального дефицита, автору представляется весьма немаловажной иная, параллельно сложившаяся причина «торможения» издательского детища Н.Н. Щербакова. Таковой, безусловно, стал идеологический фактор.
Здесь, чего греха таить, следует все-таки признать, что и сам ответственный редактор, и большинство его прямых учеников каждый по-своему «приложили свою руку» к тому, что первенствующее место в издававшемся «щербаковском» сборнике неизменно занимало то направление (назовем его монопольно-субтематическим) в истории политической сибирской ссылки, которое сам Н.Н. Щербаков именовал как «пролетарский период как наиболее важный в истории России». Во уточнение данного определения автор замечает от себя, что львиная доля исследований и публикаций из истории ссылки указанного «пролетарского» этапа во всех вышедших выпусках сборника «Ссыльные революционеры в Сибири...» неизменно была ориентирована на марксистско-большевистские сюжеты. Естественно, что в кардинально изменившихся политических и общественно-идеологических условиях развития России, с одной стороны, необходимость дальнейшего поддержания традиций столь авторитетного и широко известного научно-исследовательского издания как «щербаковский» сборник становилась крайне актуальной. С другой же – осуществление этого оказывалось возможным лишь при условии серьезной, принципиальной корректировки коллегиальным редакционным руководством сборника ряда прежних установок, неоднократно воспринимавшихся в качестве концептуальных его ответственным редактором.
И вновь, как много лет назад, состоялся разговор «tetè à tetè» автора с Н.Н. Щербаковым. Происходил он, кажется, где-то на рубеже 1998–99 гг. и, как давно уже повелось, не был облечен ни в какую официальную форму заседания редколлегии. Быть может, впервые за все совместные встречи именно тогда мэтр исследований сибирской политссылки на редкость уважительно и внимательно, уже более не отвлекаясь на вошедшие в обыкновение свои ироничные подтрунивания, подробно выслушивал накопившиеся размышления, идеи, предложения своего непартийного, гражданского коллеги-историка, незадолго до того убедительно подтвердившего свою квалификацию историка-полониста в научной области всеобщей истории успешной защитой докторской диссертации в Институте славяноведения АН РАН. Согласившись практически безоговорочно со всеми высказанными автором рекомендациями, Н.Н. еще раз подтвердил, что остался великолепным мастером делового компромисса.
Так, в конце 1990-х гг. были определены новые тематические рамки и концептуальные принципы иркутского сборника, который отныне приобрел более лаконичное и всеобъемлющее название – «Сибирская ссылка». Издатели обновленного сборника подчеркнули свою преемственность с предыдущим, «щербаковским» сборником – тем, что в традициях некоторых давних, исторически известных отечественных изданий сохранили в его новой порядковой нумерации и отсчет, параллельно ведущийся от первого выпуска «старого» его предшественника (соответственно обозначаемый в скобках: № 1 (13) (2000 г.)).
Как было при этом автору не вспомнить уже покойного своего мудрого отца и наставника, профессора С.В. Шостаковича! Ведь это он еще в том достопамятном разговоре с Н.Н. предложил ему почти идентичную формулу для только еще задумываемого в ту пору издания. Однако же соблюдение в реалиях того времени неписаных правил «партийной политкорректности» молодым, но житейски уже умудренным руководителем исследований по истории политссылки не позволило ему немедленно вынести на титульный лист данное обозначение полномасштабного вектора проблематики, избранной для научных исследований, а уж тем более реализовывать на практике в полном объеме подразумеваемое таковым содержание. Потребовалось еще более четверти века, прежде чем «благотворные перемены» в обществе, о которых руководитель сборника упомянул десятилетием ранее, привели, наконец, к вербальному выражению той самой научной истины, что долгие годы оставалась в советской исследовательской практике «идеологически неприемлемой» и своеобразно «конспирировалась», при том, что в чисто научном, объективном смысле ее очевидность сохраняла свою неизменную неоспоримость.
Читающему нетрудно уже догадаться, что Н.Н. Щербаков, верный своему принципу, написание предисловия к готовившемуся первому выпуску нового сборника «Сибирская ссылка» вновь доверил автору. Последний воспринял это уже с чувствами очевидной признательности и законной гордости. Новая версия сборника была начата в чрезвычайно знаменательный момент: в 2000-м году, на пороге нового века и тысячелетия! Во введении к первому выпуску новой версии автором отмечалось, что с течением времени то, что в эпоху «стагнации» издателям сборника представлялось достаточно смелым шагом, позволявшим рассмотрение в сибирской ссылке, наряду с марксистами, и представителей всех иных основных оппозиционных официальному режиму политических движений в России, к концу 90-х гг. XX в. стало выглядеть уже откровенно искусственным ограничением проблематики, призванной освещать в равной мере также и вопросы истории ссылки уголовной, и процесса сталинских депортаций в Сибирь («Архипелага ГУЛАГ»). Именно такой максимально широкий охват тематического диапазона, связанного с сибирской ссылкой, и определил самое название нового цикла сборников[xix].
Появившееся в следующем, втором выпуске продолженного сборника очередное предисловие Н.Н. Щербакова, как выяснилось позже, оказалось последним его редакторским напутствием. Следует заметить, что из всех такого рода нечастых печатных обращений ответственного редактора данное выделяется наибольшей масштабностью обобщения содержательной сущности издания и аналитичностью оценки достигнутых им результатов. Поводом к тому стало исполнившееся 30-летие продолжившегося сборно-тематического издательского проекта.
Надо отдать должное откровенности и самокритичности ответственного редактора, признавшего в указанном предисловии, что в издаваемом сборнике «в духе времени в условиях существования Советского Союза и всевозможных табу авторы статей ставили и разрешали различные, но искусственно ограниченные проблемы по истории дореволюционной политической ссылки в Сибирь». Справедливости ради заметим от себя, что высказанный критический постулат редактора не может быть распространен на всех авторов сборника в равной степени. Безусловно, в наибольшей мере он адресован постоянно превалировавшему в этом издании «историко-партийному» аспекту проблематики ссылки на протяжении первого 17-летия ХX-го уже столетия – периода, который являлся наиболее близким самому ответственному редактору как объект его собственных исследований. При этом вполне можно согласиться и со сделанным далее редактором общим заключением о результатах возглавляемого им издания. «Тем не менее, – говорится в нем, – по тогдашним меркам, следуя принципу историзма, необходимо признать определенные достижения в развитии историографии сибирской ссылки»[xx].
Действительно, некоторые данные, приводимые в перечне итогов 30-летнего издания сборника его ответственным редактором, впечатляют: в вышедших его выпусках суммарно было «помещено более 150-ти конкретно-исторических, историографических и источниковедческих статей, обзоров, заметок, сообщений и рецензий на работы, посвященные истории политической ссылки в Сибирь». Не менее половины из них «базируется на широком круге источников, обнаруженных главным образом в центральных, местных и зарубежных архивах. … Наряду с изданием Института истории, филологии и философии Сибирского отделения АН СССР, а затем и России, сборник составил целое направление в сибирской историографии, стал заметным явлением в научной жизни края, был отмечен положительными обзорами и рецензиями в центральной и местной печати. На него ссылались и ссылаются авторы многочисленных трудов по истории России и Сибири, Сборник нашел отклик за рубежом…»[xxi].
С началом издания сборника в новой версии в состав его редколлегии вошел в качестве ответственного секретаря последней А.А. Иванов. В свое время он вступил на научную стезю как ученик Н.Н. Щербакова в области истории политической ссылки, постепенно сформировался как специалист высшей квалификации по историографии данной проблематики, доктор исторических наук, профессор. При этом явилось редчайшим совпадением, что этот ученый по своим личным качествам сделался также и весьма незаурядным, творческим и деятельным организатором в сфере издательско-публикационной работы. Вскоре новый член редколлегии придал обновленному изданию новый динамичный импульс и стал оказывать серьезную практическую помощь в данной работе внезапно тяжело заболевшему Н.Н. Щербакову. В итоге за истекший с 2000 г. период при деятельном соучастии нового ответственного секретаря издания было издано три выпуска сборника «Сибирская ссылка». Из них 3-ий (15-ый) (2006 г.), к сожалению, стал прощанием со скончавшимся в апреле 2005 г. первым и бессменным его ответственным редактором, профессором Н.Н. Щербаковым.
< 1 страница | >3 страница