| Главная » Статьи » Дореволюционный период |
Политическая ссылка и формирование оппозиционного движения в Иркутской губернии в конце ХIХ - начале ХХ вв.
| 20.02.2009 Автор: Иванов Александр Александрович История Иркутской губернии ХIХ - начала ХХ вв. органически связана с историей политической тюрьмы, каторги и ссылки. Известно, что к концу ХIХ в. законодательство предусматривало две формы политической ссылки: судебную и административную. Судебная ссылка назначалась по решению судебных органов и предусматривала каторжные работы: «бессрочные» в каторжных тюрьмах или срочные - на определенный срок, после чего следовала ссылка на поселение. Административная ссылка была внесудебной расправой, первоначально без указания срока, а с конца ХIХ в., как правило, с определенным сроком – от 3 до 5 лет. В 1890 г. число политических ссыльных в целом для Сибири было определено в 500 человек.1 Очевидно, правительство рассчитывало, что оппозиционное движение разночинской молодежи 70-80-х гг. не повторится, и к концу века число противников самодержавного строя будет не расти, а сокращаться. Но этого не произошло. Слияние широкого и во многом стихийного рабочего движения с социал-демократизмом, бывшим до этого достоянием небольшой части интеллигенции, дало закономерный результат - резкий всплеск оппозиционных настроений и быстрое перерастание их в радикальное антиправительственное движение. К концу ХIХ в. тюрьмы и места ссылки в Европейской России оказались заполненными. По данным тюремного управления, число заключенных (уголовных и политических) неизменно росло: 1896 г. – 75000 чел., 1905 г. – более 85 тысяч, 138 тысяч в 1907 г. и почти 171 тысяча в 1909 г.2. В местах заключения содержались сотни революционеров - прежде всего эсеров, эсдеков, меньше, анархистов. В этой ситуации правительство вынуждено было снять все ограничения ссылки в Сибирь и направлять сюда основную массу своих противников. Какова же была численность политических ссыльных в Иркутской губернии в конце ХIХ в. Выяснить этот вопрос достаточно точно не представляется возможным. Дело в том, что Главное тюремное управление империи в своих статистических материалах не делало различий между уголовными и государственными преступниками. Отсюда - трудности точного определения числа «политиков». К тому же часть из них, самовольно покидая места поселения, по понятным причинам меняла не только фамилию, но и социальное состояние, записываясь в крестьян или мещан. На основании различных источников можно установить, что в 1883 г. в губернии насчитывалось 40 ссыльнопоселенцев, 17 высланных на житье и 30 административно-ссыльных, всего же - 87 человек 3. В основном это были представители различных течений народничества: Н.И.Глушков, П.Г.Зайчневский, В.С.Ефремов, С.Ф.Ковалик, Е.Н.Ковальская, И.О. Концевич, С.Я.Лянды, М.А.Натансон, Б.П.Шостакович и другие. В 1885-1887 гг. в Сибирь, в том числе и в Иркутскую губернию, были высланы работники польского «Пролетариата». Среди них: М.Войнич, Г. Дулемба, Ф.Кон, Ф.Люри, Ф.Рехневский. В этот же период сюда были этапированы представители первых рабочих «Союзов...» и марксистских кружков: А.Н.Петерсон, Н.П.Андреев. После разгрома «Петербургского Союза борьбы» в Восточную Сибирь попало около 30 его организаторов, в том числе, В.Е.Змеев в Киренск, Я.М.Ляховский в Верхоленск. По подсчетам И.П.Белоконского, в пределах Иркутской губернии к началу 90-х гг. XIX в. находилось уже 107 революционеров 4. Политическая ссылка всегда была своеобразным барометром общественного и революционного движения в стране. Во второй половине 90-х гг. масштабы ссылки резко увеличиваются, а сама она в основе своей становится пролетарской, демократической. К концу века в пределах Иркутской губернии находилось около 200 представителей «новой волны» - активных участников рабочих протестов, организаторов студенческих выступлений, членов нелегальных кружков и групп. В начале ХХ в. число осужденных противников режима продолжает нарастать: в 1903 г. здесь насчитывалось более 270 ссыльных. Затем следует спад, объяснимый русско-японской войной, и к январю 1905 г. в Иркутской губернии находилось около 120 «политиков»5. На пороге ХХ в. содержание общественной жизни Сибири и Иркутской губернии в частности, было обусловлено теми же социально-экономическими процессами, что и в России в целом. Отставание региона в развитии капиталистических отношений, в формировании элементов буржуазного общества сказывалось на степени зрелости, формах проявления противоречий, питавших общественное движение в самодержавном государстве. В общественной жизни сибирской окраины уже с середины 90-х гг. заметны те же, характерные для России в целом, растущие потоки - либеральное, демократическое, пролетарское, радикальное движение. Их развитие было ускорено рядом факторов, в том числе, пребыванием здесь сотен политических ссыльных. Ссылка, неоднородная по своему партийному составу, оказывала сложное влияние на все общественные оппозиционные силы в Сибири. Старая народническая и неонародническая ссылка, состоявшая практически целиком из творческой и служилой интеллигенции, оставила заметный след, прежде всего в либерально-демократическом движении. Местную и ссыльную интеллигенцию объединяла здесь, идея относительной автономности, независимости от власти государственного и политического центра. Как известно, движение областников, претендовавшее на роль объединяющего надклассового начала, на пороге ХХ в. переживало организационный и идейный кризис. Однако идеи «сибирских патриотов» разделяли и многие политические ссыльные, впоследствии прославившие себя в качестве талантливых ученых-исследователей Сибири, прозаиков, поэтов, публицистов, своим творчеством так или иначе связанных с историей Иркутской губернии. Назовем лишь некоторые имена: В.Г.Богораз-Тан, Б.И.Дыбовский, В.Г.Короленко, Г.А.Мачтет, В.Л.Серошевский, К.М.Станюкович, И.Д.Черский, П.Ф.Якубович. Участие политической ссылки в местном оппозиционном движении осуществлялось по различным каналам. Особое место в этом принадлежало журналистике. Являясь корреспондентами и членами практически всех периодических изданий, ссыльные оказывали воздействие на направление, характер, политическую остроту абсолютного большинства либерально-демократических журналов и газет. Широко известна роль ссыльных в «Восточном обозрении» 1885-1906 гг. В редакции этой газеты уживались и народники, и эсеры, и социал-демократы. Их объединяла здесь возможность выразить свое отношение к политическому строю страны, местным событиям и явлениям. По подсчетам редактора газеты И.И.Попова, в газете сотрудничало более 50 ссыльных. Назовем лишь некоторых: М. С. Александров, Е.К.Брешко-Брешковская, Д. А.Клеменц, Ф. К.Кон, Л. Б. Красин, М.А.Кроль, А.Г.Лури, С.А.Лянды, В. Е.Мандельберг, М.А.Натансон, Б.О.Пилсудский, М. В. Ромм, И.М.Соколов, Л. Д. Троцкий, С. Л.Чудновский. За политические публикации "Восточного обозрения” сам И.И. Попов неоднократно привлекался к суду, подвергался денежным штрафам, сидел в тюрьме. В 1906 г., с введением военного положения, газета в административном порядке была закрыта. С начала 90-х гг. по 1896 г. после Селенгинской ссылки в Иркутске отбывала поселение и знаменитая «бабушка русской революции» Е.К. Брешко-Брешковская. Пережив неудачный побег из Баргузинской ссылки, Карийскую каторгу и 8 лет поднадзорного пребывания в Селенгинске, в Иркутске революционерка занималась больше культурничеством среди молодежи. Она пользовалась заметной популярностью у местных служащих и частью рабочих, сотрудничала в «Восточном обозрении», помогала В.Серошевскому в работе над его «Якутами». К Брешковской, как вспоминает И.И.Попов, с большим уважением относился и генерал-губернатор А.Д.Горемыкин, не раз спрашивавший у Попова: «Ну, что ваша Брешковская, все «Якутов» пишет? Ох, уж эти мне якуты. Как бы вместо якутов не вышла бы целая философия и тактика революционной борьбы в России, написанная в отделе, покровителем которого я состою» 6. Отношение к ссыльной интеллигенции высшего чиновничества Иркутской губернии на пороге нового века, как видим, было, чуть ли не радушным, что связано с единством многих либеральных позиций, общими знакомыми по Петербургу и Москве, а нередко близкими и дальними родственными связями. В качестве иллюстрации симпатии сибирских должностных лиц к политическим ссыльным можно привести здесь высказывание М.Н. Муравьева-Амурского о декабристах: «…так называемые «декабристы», искупив заблуждения своей юности тяжелою карою, принадлежат к числу лучших подданных русского царя; никакое наказание не должно быть пожизненным, так как цель наказания есть исправление, а это вполне достигнуто по отношению к декабристам; и нет основания оставлять их изверженными навсегда из общества, в составе которого они имеют право числиться по своему образованию, нравственным качествам и теперешним политическим убеждениям»7. В первом десятилетии ХХ в. отношение сибирского высшего чиновничества к политическим ссыльным резко меняется, что связано в первую очередь, с общей пролетаризацией самой ссылки. В 1903 г. в отчете генерал-губернатора П.И.Кутайсова, имевшего «счастье подвергнуть на усмотрение» Его Величества свои соображения по поводу политической ссылки можно прочесть уже следующие строки: «Государство не может и не имеет права оставлять на воле отъявленных и непримиримых врагов существующего порядка, и обязано оградить население. Эти люди хуже убийц и воров и если против первых принимаются меры к ограждению от них общества, то против этих следует принять ещё большие меры» 8. Положение ссылки существенно изменилось: циркуляр министра внутренних дел В.К. Плеве, изданный в мае 1903 г., требовал расселять ссыльных в небольших населенных пунктах, не имевших средних учебных заведений, вдали от городов, рабочих поселков и железной дороги. Летом 1903 г. ссыльным Иркутской губернии были запрещены свидания друг с другом. За самовольную отлучку с места поселения в пределах волости им грозила отправка в Якутскую область. Накануне ХХ в. местное радикально-демократическое движение приобрело в лице политических ссыльных, прежде всего профессиональных пропагандистов и партийных организаторов. Политические ссыльные заметно ускорили процесс усвоения учащейся молодежью и рабочими Иркутска идей русского марксизма, возглавив абсолютное большинство конспиративных кружков. По всей видимости, появление первого подобного кружка в городе относится к 1895 г. и связано с именем Л.Б. Красина. В кружке занимались рабочие и служащие железной дороги. Один из политических ссыльных, активный общественный деятель Иркутска, редактор «Восточного обозрения» И.И. Попов вспоминал, что «Л.Б. Красин и несколько позднее его приехавший социал-демократ Соломон занялись организацией кружков из молодежи... социал-демократическое движение и организация кружков в Иркутске начинает быстро расти. Организация социалистов-революционеров не могла угнаться за ними» 9. В 1896 г. на страницах «Восточного обозрения» была развернута дискуссия между Поповым и Красиным по поводу перспектив социального и экономического развития региона, имевшая большой отклик в обществе. К 1895-96 гг. относится возникновение кружка в Иркутской акушерской школе. Еще один кружок по изучению марксизма возник среди учащихся Иркутской гимназии в 1898 г. Его возглавил ссыльный П. Щеглов. В этом же году появился новый кружок, которым руководил политический ссыльный И.А. Галин, в него входили учителя, фельдшеры, учащиеся. Галин, как указывалось в донесении охранного отделения, действовал «с целью распространения среди молодежи, преимущественно учащейся, вредных преступных идей, в основание которых вложено учение К.Маркса». В 1899 г. в Иркутск были высланы 10 студентов - участников февральской забастовки в Томском императорском университете, а также социал-демократы И.М. Ромм, С.В. Померанец. В этом же году им удалось организовать несколько кружков среди служащих почтово-телеграфной конторы и управления Забайкальской железной дороги, приказчиков, учеников старших классов гимназии и учительской семинарии 10. В 1902 г. в Иркутск прибыла еще одна партия бывших студентов из Европейской России и Томска: А. Туманов, М. Киселев и другие. Все они активно пропагандировали в среде местной молодежи. Как видим, в столице Восточной Сибири существовала довольно обширная сеть кружков по изучению социалистических теорий. Весома роль политических ссыльных в организации партийных нелегальных органов - социал-демократических, эсеровских, анархистских групп и комитетов. Особенно наглядно это видно на примере организаций РСДРП, ПСР, анархистов города Иркутска. Можно с уверенностью сказать, что местное оппозиционное движение всегда с успехом пользовалось потенциалом политической ссылки. Вот, например, как об этом пишет Н.Н. Баранский, один из руководителей и организаторов Сибирского социал-демократического Союза: «Каждого дельного работника, — вспоминает он, — мы сами тянули из ссылки, насколько, конечно нам позволяли наши средства, причем не забывали, признаться, и интересов собственной организации: обыкновенно за устройство побега предлагалось отработать хоть два-три месяца у нас в Сибири. Эта «отработочная» система не только пополняла наши силы, но... и была весьма важной формой связи с общерусским движением...» 11. Временем организационного становления социал-демократов следует считать первую половину 1901 г. В этом году в городе среди рабочих-железнодорожников стала вести агитацию К.Н. Самойлова (Громова), бывшая бестужевка, выдворенная в Иркутск из столицы за участие в студенческих протестах. В апреле 1901г. из якутской ссылки прибыл В.Ф. Горин-Галкин. Они установили связи с кружком И.И. Шиллингера и И.М. Ромма (до ссылки - члены петербургского «Рабочего знамени»). Летом 1901 г. состоялось организационное объединение нескольких разрозненных кружков и пропагандистских групп в организацию с комитетом, в который вошли В.Ф. Горин-Галкин, И.М. Ромм, И.И. Шиллингер, В.Е. Мандельберг, К.Н. Самойлова. В дальнейшем состав комитета менялся, однако всегда ведущие позиции в нем принадлежали политссыльным12. В 1902 г. в Иркутске дважды побывал Л.Д. Бронштейн (Троцкий). Весной этого года он под видом «проводов сестры» приехал в город из Верхоленска и в квартире М.А. Цукасовой прочитал свой теоретический реферат о современном рабочем и революционном движении. Доклад Бронштейна имел большой резонанс, был встречен «прохладно» народнической ссылкой и «восторженно» социал-демократами. В августе 1902 г. Л.Д. Бронштейн бежал из ссылки, и собственноручно вписав в чистый паспортный бланк свое новое имя, «читая томик бессмертных творений Гомера, отправился на встречу своей судьбе» 13. Политическая ссылка в силу своей партийной неоднородности оказывала сложное воздействие на местное общественное движение. Наименьшим влиянием здесь, пожалуй, пользовались анархисты. И дело даже не в численности ссыльных анархистов: сибирский крестьянин, пролетарий, чиновник не принимали теории безвластия и отрицание индивидуальной собственности. Вот почему, учение анархистов имело распространение, в основном, в среде самой политической ссылки, а также, отчасти, среди неквалифицированных рабочих-горняков и люмпенов. Появление анархизма в Иркутске относится к 1900 г. и связано с именем польского революционера И.К. Махайского. В 1895 г., будучи в Вилюйской ссылке, Махайский создал собственную разновидность анархизма, получившего затем название "махаевщины” или "теории рабочего заговора”. Поселившись в Иркутске, он вместе со ссыльной В.Д. Гурари-Бучульской попытался организовать несколько рабочих кружков. В начале апреля 1902 г. в Иркутске были распространены две листовки, призывавшие рабочих не доверять интеллигенции, объединяться на профессиональной основе, вести стачечную борьбу. Итогом распространения листовок была зафиксированная полицией сходка около 30 рабочих-булочников, которым организаторами было заявлено, что «освобождение рабочих - дело рук самих рабочих». Вскоре Махайский был выслан из города, и самостоятельное анархистское движение замерло здесь вплоть до 1910 г.14. Известно, что сибирские нелегальные организации в отличие от основной массы комитетов Европейской России, всегда были объединенными. В них бок о бок работали и «твердые искровцы» - ленинцы и «троцкисты» и меньшевики, и внефракционные социал-демократы, а также эсеры, бундовцы и даже анархисты, не признававшие никакой формальной организации. Источником такого «примиренчества» служила политическая ссылка, и примеров тому достаточно. Так, в начале июля 1903 г. в Иркутске состоялась Первая конференция Сибирского Союза РСДРП. В ее работе участвовали политические ссыльные В.А. Гутовский, А.А. Богословский, В.Е. Мандельберг и другие. Конференция избрала делегатов от Сибирского Союза на II съезд РСДРП. Ими стали Л.Д. Троцкий и В.Е. Мандельберг, активно выступавшие затем на съезде против Ленина и примкнувшие к меньшевикам. В ходе конференции на совместном заседании представителей Сибирского Союза, Иркутского комитета и ссыльных социал-демократов был выработан своеобразный "отчет”, излагавший для ленинской "Искры” позицию Союза и Иркутского комитета. Эти материалы, а также денежные средства на издание газеты, были отправлены с Мандельбергом, однако переданы им лишь в октябре 1903 г., т. е. уже после съезда, да и то после неоднократных напоминаний сибирских организаций15. Известно также, что В.А. Гутовский, будучи избран делегатом от Сибирского союза на III съезд РСДРП, не поехал в Лондон, а вместо этого принял участие в работе Женевской конференции меньшевиков. Вернувшись из-за границы, Гутовский односторонне информировал местных эсдеков о положении в партии, в результате чего очередная конференция Сибирского Союза не признала общепартийного характера III съезда и его основных решений. Находясь среди рабочих, торгово-промышленных служащих, чиновников и приказчиков, политические ссыльные активно влияли на рабочее движение. Это - не случайное явление: практически каждый третий ссыльный ранее уже участвовал в стачках пролетариата Европейской России. Так известно, что Э. А. Абрамович вел пропаганду марксистского учения о значении классовой борьбы среди рабочих Ленских приисков, служа в 1892-1896 гг. врачом в Олекме. В 1904 г. окружной инженер называл одной из причин нескольких стачек горняков то, что ранее «подпольной агитацией занимались служащий Фрейлих и врач Э.А. Абрамович, оба политические ссыльные, которые оставили здесь в среде рабочих и служащих много учеников...». Организатором забастовок на Андреевском прииске Товарищества «Лензото» в начале ХХ в. был ссыльный рабочий П.Д. Палладиев (Паладьев). Только в одной стачке, проходившей здесь в апреле 1904 г., участвовало более 1300 человек. Инициатором рабочих волнений на Николаевском железоделательном заводе в 1899 г. был ссыльный из Петербурга Князев16. Влияние политических ссыльных на формирование оппозиционного движения в Иркутской губернии было определяющим. Ссыльные революционеры стояли у истоков нелегальных кружков и групп, были организаторами партийных комитетов эсдеков и эсеров, играли активную роль в рабочих волнениях. Вобрав в себя представителей различных политических партий и течений и участвуя во всех потоках местного общественного движения - либеральном, демократическом, рабочем, революционном, политическая ссылка конца ХIХ - начала ХХ вв. прежде всего, усилила левое радикальное крыло оппозиционного движения в крае. На общественно-политическое движение в Иркутской губернии после Первой российской революции по-прежнему значительное влияние оказывала политическая ссылка. Начиная с 1906 г. сюда поступали участники вооруженных восстаний на Дальнем Востоке, Севастополе, Кронштадте, члены первых Советов рабочих и солдатских депутатов, социал-демократы-втородумцы, бундовцы, эсеры и анархисты. Только в 1906-1907 гг. в Иркутскую губернию было выслано около 80 человек, осужденных за государственные преступления. В 1908 г. их количество резко увеличилось и достигло 532. Только в одном 1909 г. сюда поступило 242 революционера. Всего же на 1 января 1911 г. в пределах губернии было размещено 1.486 ссыльных, а накануне Первой мировой войны их общее количество достигло двух тысяч 17. Для того, чтобы определить соотношение представителей различных течений, партий и групп, отбывающих наказание в губернии, обратимся к статистическим сведениям, составленным на основе анализа анкет членов Иркутского землячества Всесоюзного общества бывших политкаторжан и ссыльнопереселенцев. Анкета охватила 794 человек. Согласно ее анализа, большая часть ссыльных, размещенных на территории Иркутской губернии в 1910-1914 гг., принадлежала к социал-демократам - 314 или 39,9 %. Второе место занимали представители эсеровских организаций - 269 человек или 33,9 %. Число анархистов было незначительным - 51 осужденный, что составляло 6,4 %. Чуть больше 20 % приходилось на ссыльных представителей других партийных формирований, прежде всего, бундовцев, серповцев, белорусских "громадовцев”, армянских "дашнаков”, польских социалистов и т. д. 18 . Главной фигурой политической ссылки после революции 1905 г. стал рабочий: 348 человек из 794 обследованных (43,8 %). Число ссыльных из служащих было значительно меньше и составляло лишь 194 человека или 24,3 %. Большинство рабочих были представителями крупных фабрично-заводских предприятий, горняки и железнодорожники Украины, Прибалтики, Москвы, Петербурга, Урала. Таким образом, местное пролетарское движение имело в лице политической ссылки своеобразный резерв кадровых рабочих, прошедших школу классовой борьбы в Европейской России. Национальный состав ссылки отражал, прежде всего, ведущую роль русской интеллигенции и рабочих в общедемократическом оппозиционном процессе - 49,4 % осужденных. Далее шли евреи – 21 %, латыши - 7,4 % и поляки 6,2 % 19. Основная масса политических ссыльных располагалась в промышленных центрах региона. Так, ссыльные работали практически на всех предприятиях Лензото. В 1905-1914 гг. до 40 человек проживало в самом Бодайбо, немалая часть была занята на эксплуатации Бодайбинской узкоколейной железной дороги, в пароходстве, ремонтных мастерских Витима и Жигалово. Наибольшее их количество приходится на 1911-1912 гг. Крупным промышленным центром региона был Черемховский угольный бассейн. С ростом количества шахтеров в районе наблюдался и рост числа политических ссыльных: с 16 в 1909 г., 69 - 1911г., до 300 человек - в 1916 г. По данным окружного инженера, к 1917 г. ссыльные в этом районе составляли 20-30 % от общей массы рабочих20. Традиционным центром сосредоточения ссыльных был Иркутск. Перед Первой мировой войной здесь проживало не менее 300 человек. Относительно бедный крупными промышленными предприятиями, Иркутск привлекал, прежде всего, ссыльную интеллигенцию, чей труд использовался здесь в многочисленных снабженческо-сбытовых предприятиях, учебных заведениях, редакциях газет, научных и просветительских обществах. Иркутская колония политссыльных занимала в общественной жизни города и губернии важнейшее место. Крупные колонии политических ссыльных сложились также в Киренске (более 200 человек к 1914 г.), Манзурке (менее 200), Качуге (100), Тайшете (30), Тулуне (25), а также Усть-Куте, Хайте и Усолье. Непосредственный контакт с пролетарскими слоями губернии, учащейся молодежью и служащими, таким образом, имели более полутора тысяч ссыльных. Тем самым они обладали своеобразным "объективным” условием для влияния на характер, размах и особенности местного общественно-политического и революционного движения. «Подход наш к массе, - писал впоследствии эсер В. Кухарченко, - был особенно удобен в том отношении, что для работы не нужно было слишком конспирироваться: ссылка непосредственно вливалась в массу, политики стояли за одним станком, вместе с шахтерами ломали уголь, сидели в конторах» 21. После поражения революции основная часть ссыльных, осевших в Иркутске, отказалась от активной политической деятельности. Сложившуюся ситуацию хорошо передает в своих воспоминаниях В.С. Войтинский: «...в Иркутске отчетливо выделялись две группы, почти что два лагеря: социал-демократы и эсеры. Эсеры были гораздо более теснее связаны с местной жизнью, чем социал-демократы. Иркутские адвокаты эсерствовали, симпатии к ним можно было заметить и среди местной еврейской буржуазии. В местной общественности установились отношения к ссыльным эсерам, как к «своим», а к эсдекам - как к «чужим». Если эсеры сливались с обывательской средой, то эсдеки держались по отношению к этой среде с раздражавшим ее высокомерием... Все держались врозь, небольшими обособленными группами. Общей организации не было» 22. Положение начинает меняться с 1909 г. В это время жандармская агентура зафиксировала появление в городе "электротехника Кудрявцева” (П.М. Никифорова, ссыльного, работника ряда организаций Центра страны и Урала). Никифоров вошел в состав кружка рабочих железнодорожного депо, начал активную деятельность по установке партийных связей. Согласно его воспоминаниям, в городе в этот период эсдеки имели две рабочих группы - в Глазково и на станции Иннокентьевская. Кроме того, они установили связи со строительными рабочими, металлистами обозной мастерской, приказчиками различных торгово-промышленных заведений, учащимися. Уже в 1910 г. социал-демократы провели несколько нелегальных собраний, на каждом из которых присутствовало не менее 25 рабочих. В ноябре из Томска в Иркутск прибыл Н.Н. Дробышев. Сразу же охранка отметила его обширные контакты с рабочими железнодорожного депо и службы пути. По инициативе Дробышева и меньшевика Доброхотова, группа устанавливает связи с учащимися, шахтерами Черемхово, подбирает пропагандистские кадры для работы по линии Иркутск - Слюдянка, обзаводится своей типографской техникой. В 1911 г. организация уже делится на десятки. Среди ее членов собирались взносы, проводились сходки и собрания. Для координации деятельности рабочих ячеек была создана т. н. "Исполнительная комиссия”. После первомайского обращения к рабочим города вступать в ряды социал-демократов, к организации примкнуло еще несколько человек: Е.А. Бабушкин, В.С. Войтинский, И.Ф. Насимович (Чужак), Н.А. Рожков и другие. Помимо уже названных кружков, группа имела связи с солдатами военного гарнизона и рабочими мастерских промышленного училища. 1911-1912 гг. в оппозиционном движении Иркутска - годы постепенного утверждения ведущей роли активной части социал-демократов, пропагандировавших революционные формы нелегальной деятельности. Однако в 1913 г. положение меняется. Руководство переходит в руки либеральной группы социал-демократов и, посуществу, вся работа концентрируется вокруг участия в легальной периодической печати. Это положение закрепляется и новым Уставом, согласно которому, принадлежность к организации определяется лишь принятием программы и регулярной уплатой членских взносов 23. В этот период деятельность Исполнительной комиссии социал-демократов находилась под влиянием ссыльных меньшевиков В.А. Анисимова, В.И. Вайнштейна, Н.Ф. Насимовича (Чужака), Н.А. Рожкова, А.Н. Скрынникова. В 1913 г. руководящий коллектив, решив издавать рабочую газету, все же постановил "воздержаться” от резких выпадов против правительства, а в январе 1914 г. среди политических ссыльных серьезно дебатировался вопрос о создании беспартийной группы. К этому же времени относится и формирование нелегального подполья в крупнейшем промышленном центре губернии - Черемховском угольном районе. В марте 1910 г. на копях была создана небольшая группа - А.Р. Васильев, В.Н. Лавров, Н.И. Плюснина, Ф.М. Сенюшкин. Первоначально в группу входили только осужденные революционеры. К 1911 г. им удалось установить постоянный контакт с шахтерами копей Щелкунова и Маркевича, а к лету 1912 г. нелегальные ячейки действовали практически на всех предприятиях. Через ссыльных черемховская группа имела прочные связи с Иркутском, редакциями центральных газет и журналов. По ее инициативе весной 1913 г. был создан нелегальный профессиональный союз, проводились конспиративные собрания и сходки. Часть эсеров и анархистов занимались только культурно-просветительской деятельностью. Ссыльные А.Б. Бочкарев, С.П. Качурин, П.Н. Стечкин, Н. Янчевский работали в образовательном обществе торгово-промышленных служащих, организовав здесь хоровой кружок и библиотеку с либерально-демократической литературой. Помимо Черемховского угольного района на территории Иркутской губернии в 1910-1914 гг. действовали партийные объединения в Зиме, Усть-Куте, Бодайбо и на приисках "Лензото”. В это период возобновилось формирование рабочих организаций с участием ссыльных в Киренске, Нижнеудинске, Тулуне. Ведущие позиции в рабочем и оппозиционном движении Зимы имели ссыльные эсеры. В 1913 г. здесь работали В. Густомесов, И.М. Мызгин, Н. Скутеник, Б.А. Шехтер. Под прикрытием культурно-просветительской деятельности члены группы вели партийную агитацию среди местной интеллигенции и железнодорожников. Основу групп Усть-Кута и Слюдянки также составляли ссыльные революционеры. В Усть-Куте, например, ядро группы формировалось вокруг рабочих местного солеваренного завода. В период 1911-1913 гг. в группу входили А.В. Битнер-Эльбаум, И.И. Линде, А.А. Мельников, К.Н. Минеев24. На станции Слюдянка в 1903-1913 гг. усилиями ссыльнопоселенца М.Р. Тыщука сформировался кружок из местных железнодорожников. В него входили рабочие И. Бялынович, А. Кабанов, А. Китаенко и другие. Руководил нелегальным кружком скрывавшийся от полицейского преследования А.Н. Венгеров25. Кроме уже названных, ссыльные играли ведущую роль и выступали активными работниками партийных групп в Бодайбо (Л.Г. Голубков, С.И. Назаров-Першин), Тулуне (К. Гершевич, А.К. Кукобин, В.Ф. Матушевский), цементном заводе Бургардта (И.Е. Евсенин, К.Я. Лукс), фарфорово-фаянсовой фабрике Перевалова (Л.К. Белановский, А.С. Маямсин). Объединяющим центром для политической ссылки Киренска перед Первой мировой войной была т. н. «общественная столовая». Прежде всего, она играла сугубо экономическую роль. Столовая объединяла неимущих ссыльных и помогала им не умереть голодной смертью. Каждый ссыльный вносил в ее кассу 1% своего месячного заработка, неработающие освобождались от взносов. Столовая держала профессионального повара и специальных работников. При ней была открыта пекарня и магазин с достаточно низкими ценами. Местные полицейские чины «закрывали глаза» на существование столовой, прекрасно понимая, что измученные нуждой люди – фактор социальной опасности в регионе. «Каждый бывший киренчанин, - писал С. Корочкин в 1927 г., - с удовольствием вспомнит свою столовку в небольшом флигельке, приютившемся во дворе сзади высокого домища какого-то киренского домовладельца» 26. Очень скоро столовая переросла свое первоначальное предназначение и превратилась в своего рода, клуб, объединяющий более двухсот политических ссыльных Киренска. Тут можно было встретить практически всех осужденных революционеров, получить подробную информацию о каждом из них, обменяться новостями. Нередко столовая превращалась и в дискуссионный клуб: социал-демократы и социалисты спорили о «движущих силах» и перспективах революции. Именно здесь разрабатывались планы коллективных акций протеста. Приток политических ссыльных в начале 1910 г. способствовал оживлению работы эсеровских организаций и групп Иркутской губернии. Понеся большие людские потери, переживая организационный распад, эсеры нашли в ссылке идейных вождей, опытных организаторов, техников и боевиков. Активную пропагандистскую роль играли эсеры среди иркутских рабочих и мелких служащих. В 1910-1914 гг. ссыльные эсеры А.Р. Гоц, Е.М. Тимофеев, А.А. Краковецкий, В.И. Родионов, Д.И. Кутузов сотрудничали в газетах «Наш день», «Восточная заря», «Голос Сибири», «Сибирь». Их влияние велико было и в профессиональных союзах учителей, торговых работников, чиновников. Под воздействием ссыльных усилилась крайне левая террористическая деятельность эсеров. Летом 1910 г. при участии 66-летней Е.К. Брешко-Брешковской, находившейся в это время в Киренске, в регионе возникла так называемая "Автономная группа партии социалистов-революционеров”, из состава которой был сформирован боевой летучий отряд27. Члены отряда проповедовали возрождение индивидуального террора. Уже 18 августа 1911 г. эсер Б.И. Логунов совершил в Горном Зерентуе неудачное покушение на начальника каторжной тюрьмы Высоцкого. Отдел летучего отряда был создан в Зиме. В выпущенной 9 октября 1911 г. листовке "Товарищи” отдел призывал к сбору денежных средств в адрес Центрального комитета партии для организации террора28. Эсеры Черемхово и Иркутска вели приготовления к террористическим актам против губернатора Ф.А. Бантыша и прокурора окружного суда Миллера. Такие приготовления не могли не остаться незамеченными, и в середине декабря 1911 г. в Черемхово, Зиме, Иркутске, среди политических ссыльных Киренского и Верхоленского уездов были проведены массовые аресты, надолго парализовавшие деятельность эсеровского подполья. В 1911 г. в Иркутске оживилась легальная деятельность эсеров. Осенью здесь была создана группа в количестве 12 человек, получившая название «Товарищи – вперед». Комитет группы планировал организацию собственной партийной типографии и выпуск листовок. В группу входили мелкие служащие, чиновники почтового и железнодорожного ведомств, рабочий, офицер. Руководил ею приказчик книжного магазина С. Черепанов. В программе комитета эсеров говорилось о необходимости объединения рабочих и крестьян для «свержения царского и чиновничьего самовластия». Особо программа отмечала потребность в энергичной деятельности среди солдат «для подготовки военной армии революции». Заметное оживление в деятельности комитета «Товарищи – вперед» наступило после Ленских событий 1912 г. В этот период члены организации занимались не только распространением литературы, но и сумели создать в городе 3 новых кружка. В начале 1913 г. комитет распространил в Иркутске прокламации по поводу 300-летия дома Романовых и годовщины Ленского расстрела. Организация стала «обрастать» сторонниками из служащих и рабочих, однако в сентябре 1913 г. ее наиболее активная часть была арестована29. Предпринимали попытки объединения и анархисты. В 1910-1914 гг. на территории Иркутской губернии зафиксированы группы анархистов в Иркутске, Черемхово, Зиме, Тулуне. Понятие «организованных» применимо к ним достаточно условно, так как хорошо известно отношение анархистов к любой организации. В апреле 1914 г. в Манзурке наиболее активной части ссыльных удалось провести конференцию «Анархистов-коммунистов Сибири», главным вопросом которой было создание обособленной организации. Лидером конференции, собравшей около 30 делегатов, был И.М. Гейцман (Хаим Лондонский)30. Конференция постановила объединить анархистов в федерации по местам ссылок, собирать по мере необходимости съезды, избрать руководящий секретариат. Пропаганда идей анархизма, а также организация подготовки террора против представителей власти - объявлялись центральными задачами. Такой всплеск активности привел к оформлению группы анархистов и в Иркутске. Незадолго до первой мировой войны в группе насчитывалось около двадцати членов: И.М. Гейцман, И.Б. Байковский, Н. Вакуленко, И.А. Рабинович, Т.И. Шаталов и другие. С 1910 г. активизируется и политизируется профессиональное и кооперативное движение в губернии. Агитацию за создание профсоюза вели среди черемховских горняков бывшие члены II Государственной думы Д.К. Белановский, А.К. Виноградов и И. Лопаткин. Именно они организовали здесь ряд конспиративных собраний в лесу за селом, на которых разъясняли необходимость, а также цели и задачи рабочего объединения. В конце 1912 г. инициативу по организации союза взяли на себя И.М. Антосяк, Г.Д. Владимиров, З.К. Зенин, М.П. Перевалов. Основой нарождающегося объединения служили первоначально рабочие двух копей - Кузнеца и Касьяновских. В период образования и становления союз находился под сильным воздействием эсеров. В начале 1913 г. к этой группе примыкает социал-демократ П.И. Старостин и становится во главе всей организационной работы. Под его влиянием союз горнорабочих приобретает ярко выраженную политическую направленность. К апрелю 1913 г. в его рядах насчитывалось уже около 60 членов. В апреле 1914 г. в Черемхово было создано новое профессиональное объединение - Союз горнорабочих Черемховского района. Охранное отделение зафиксировало активное участие в делах Союза свыше 30 политссыльных, выполнявших в нем самые ответственные обязанности. Так в Правление входили Н.С. Атабеков, М.Г. Глинский, Л.И. Мотыль, Н.Г. Ольховский и А.Г. Редькин. Связь с редакциями сибирских и российских газет осуществляли И.А. Андреев, А.С. Коробков и Ф.М. Сенюшкин. Среди руководителей районных отделений Союза были К.Т. Бахаев, И.М. Беляев З.К. Зенин, М.В. Кривенко, И.Т. Кошкин, В.Н. Лаврова А.С. Маямсин, Г.М. Меланич, И.М. Мызгин-Волков, М.И. Орлов, А.Ф. Уткин и другие31. Участие политической ссылки в местном оппозиционном движении осуществлялось по pазличным каналам. Особое место в этом пpинадлежало жуpналистике. Однако после поpажения Пеpвой pусской pеволюции, участие ссыльных в пеpиодической печати сокpатилось. В условиях ужесточения цензуpы издатели боялись использовать в качестве сотpудников газет даже оппозиционно настpоенных местных публицистов, не говоpя уже о «политиках». В это вpемя жуpналистская деятельность большинства ссыльных огpаничивалась лишь коppеспондиpованием в легальные издания из отдаленнных pайонов губеpнии. Положение изменилось в 1910-1914 гг. Ссылка выpосла количественно, пpоизошло некотоpое смягчение pежима в pайонах вечного поселения и гласного надзоpа, часть осужденных получили пpава кpестьян из ссыльных и смогли пеpебpаться в города, и пpежде всего, в Иpкутск. В эти годы на стpаницах либеpально-демокpатических изданий шла непpеpывная боpьба pазличных идейных напpавлений политической ссылки, опpеделявшаяся, в конечном счете как боpьба за своего читателя и стоpонника. Тон в этой боpьбе задавали ссыльные эсеpы и меньшевики. Большевики, как известно, участвовали в подобных изданиях значительно меньше. В иpкутских газетах «Сибиpь», «Восточная заpя», «Сибиpский жуpнал», «Иpкутское слово», «Новая Сибиpь», «Сибиpская pечь», «Голос Сибиpи» участвовали десятки ссыльных: В.Г. Аpхангельский, Н.С. Атабеков, Н.П. Бpусенин, А.М. Буйко, С.Л. Вайнштейн, В.С. Войтинский, М.А. Веденяпин, М.А. Геpцман, Ф.И. Дан. Г.Е. Дpонин, И.Ф. Дубpовинский, П.Г. Измайлов, С.Л. Клячко, Н.Ф. Насимович (Чужак), А.Г. Ржонсницкий, Н.А. Рожков, А.К. Скpынников, В.Н. Соколов, Г.Г. Сушкин, И.Г. Цеpетели и многие дpугие. Диапазон коppеспонденций ссыльных был чpезвычайно шиpок - от небольших заметок о «темных» стоpонах сибиpской действительности, до содеpжательных статей обобщающего хаpактеpа, освещавших социально-экономические пpоблемы страны и региона, оказывавших сильное воздействие на политическую оpиентацию сибиpского общества. Хаpактеpная особенность публицистики ссыльных - освещение забастовочных выступлений местных pабочих и служащих. Благодаpя их коppеспонденциям печать становилась не только сpедством pаспpостpанения опыта стачечной боpьбы, но и оpганизатоpом новых забастовок. Яpкий пpимеp тому - статьи в "Восточном обозpении” об Октябpьской политической стачке, коppеспонденции чеpемховских ссыльных в центpальные издания эсеpов и социал-демокpатов за 1912-1913 гг., послужившие своеобpазным сигналом к целой сеpии экономических выступлений на копях. Событием, на долгое вpемя опpеделившим содеpжание публицистических выступлений ссыльных стала забастовка на пpиисках «Лензото». Только в легальных изданиях Сибиpи в 1912-1914 гг. было опубликовано более 150 статей, коppеспонденций, заметок, посвященных Ленским событиям. Можно с увеpенностью утвеpждать, что больше половины из них были написаны ссыльными. Этой теме посвящали свои публикации Э.Ю. Думпе, И.Н. Нагих, Н.А. Рожков, Н.А. Скpыпник, А.А. Соболев32. Явлением в оппозиционно-демокpатическом движении Иpкутской губеpнии были и гектогpафиpованные безцензуpные жуpналы, выпускавшиеся в местах сосpедоточения ссыльных и катоpжан: «Листок ссыльных» и «Голос ссылки» (1909-1910 гг., Киpенский уезд), «Наш жуpнал» (1910г., Александpовская центpальная пеpесыльная тюpьма), «Лишенный пpав» (1914-1915 гг., с. Нижне-Илимское) «Тутурский сборник» (с. Тутура Иркутской губернии)и дpугие. Находясь среди рабочих, торгово-промышленных служащих, чиновников и приказчиков политическая ссылка активно влияла и на забастовочное движение. В 1910-1914 гг. они были вдохновителями, организаторами, участниками, авторами требований к администрации в целом каждого второго организованного протеста рабочих и служащих на территории Иркутской губернии. Роль политической ссылки в стачечном движении местных рабочих наиболее характерно проявилась в ходе забастовки горняков Лензото 1912 г. В своих воспоминаниях участники забастовки единодушны в том, что до 1911 г. нелегальной организации или группы на приисках не было. Начало планомерной пропаганды среди горняков Лензото необходимо связывать с приездом сюда осенью 1911 г. ссыльных Д. Годова, М.И. Лебедева, П.Н. Подзаходникова, и П.Н. Баташева. По их инициативе в Бодайбо были проведены два собрания среди местных политических ссыльных. Основная масса колонии - эсеры, меньшевики и анархисты - не поддержала «новичков», и только С.И. Назаров-Першин, Л.Г. Голубков и Ю.К. Краукле высказались за необходимость начала революционной работы 33. К 1912 г. ссыльные установили прочные связи с рабочими многих приисков Лензото. На Весеннем Г.В. Черепахин организовал кружок, в который входили рабочие П. Аладьин, А. Шаповалов, политссыльный И. Чертков и другие. Кружок был связан с Надеждинским прииском, рабочие посещали библиотеку и Народный дом. Активную агитацию среди горняков вели А.Н. Волошин, В.Г. Кавжарадзе, С.И. Назаров, А.А. Соболев, П.И. Спесивцев и другие. В Бодайбо работали Л.Г. Голубков и Ю.К. Краукле. Среди железнодорожников пропагандировали К.Ф. Жвигур, К.А. Мальцев, М.Б. Самсонов, Г.Г. Сушкин. А.К. Скродер заведывал библиотекой на Успенском прииске 34. Ссыльные сыграли решающую роль в распространении забастовки, сделали все для того чтобы стачка начавшаяся 29 февраля 1912 г. на одном прииске стала всеобщей для 6 тысяч горняков Лензото. В ночь со 2 на 3 марта Р.И. Зелионко, М.И. Лебедев, П.И. Подзаходников, М.С. Украинцев и другие разъехались по приискам, разъясняли горнякам цель и причины забастовки, агитировали за общее прекращение работы. Активное участие в забастовке принимали меньшевики Э.Ю. Думпе, И.Н. Нагих, И.И. Попов, Ф. Регнер, И.С. Розенберг. Они пользовались большим авторитетом у рабочих мастерских и железнодорожников. И.Н. Нагих, например, входил в состав стачкома Андреевского прииска, его видели на сходке, а также на совещании вместе с Р.И. Зелионко. Есть свидетельства, согласно которым, бывший член II Государственной думы "собирался вместе с рабочими и писал какие-то бумаги” 35. Ведущая роль ссыльных отражена в руководящих органах стачки. 3 марта делегаты от приисков создали Центральный забастовочный комитет. В него вошли П.Н. Баташев, И.А. Будевиц В.В. Вязовой, А.Е. Герасименко, Э.Ю. Думпе, Р.И. Зелионко, И. Корнеев, А.К. Лесной, Нестеренко, П.И. Подзаходников, И.И. Попов, Т.М. Соломин, Сысоев, М.С. Украинцев и Г.В. Черепахин. Из 17 членов комитета 11 отбывали каторгу или ссылку 36. Через Г.Г. Сушкина и К.А. Мальцева, служивших на железной дороге, ссыльные поддерживали связь с бодайбинской колонией политссыльных. По воспоминаниям Э.Ю. Думпе, эти контакты заключались в обмене информацией, а также в «регулярной присылке на прииски интеллигенции с целью махнуть речи». При этом, указывает Думпе, каждый оратор желал развить свою политическую платформу. Среди них были большевики и меньшевики, эсеры, синдикалисты и анархисты всех оттенков 37. Ссыльные играли ведущую роль и в низовых органах управления стачкой. На Феодосиевском прииске председателем стачкома рабочие избрали Г.В. Черепахина, на Андреевском - Р.И. Зелионко, в состав стачкома Надеждинского вошел В.В. Вязовой, Васильевского - А.А. Соболев. Всего в забастовке участвовало не менее 150 политических ссыльных. Как видим, роль политических ссыльных в обществено-демократическом движении Иркутской губернии нельзя оценить однозначно. Вобрав в себя представителей различных политических партий и течений, ссылка участвовала во всех потоках местного оппозиционного движения - либеральном, демократическом, рабочем, революционном. Деятельность ссыльных, уже прошедших в Европейской России школу классовой борьбы, усилила, прежде всего радикальное крыло оппозиционного движения: ссыльные революционеры стояли у истоков нелегальных кружков и групп, были организаторами партийных комитетов социал-демократов и эсеров, участвовали в стачечных протестах. Их деятельность здесь - важнейшая составная часть общественно-демократического движения. * * * Таким образом, после некоторого затишья общественная жизнь в губернии накануне I мировой войны заметно оживилась. Оппозиционное политическое движение, его характер и содержание во многом обусловливались общими для всей России экономическими и социальными процессами. Более четко определились ведущие потоки - либеральное, демократическое, пролетарское, радикальное движения, формирование которых в регионе было ускорено рядом факторов, в первую очередь наличием здесь значительного количества политических ссыльных. Примечание: 1. Ядринцев Н.М. Статистические материалы к истории ссылки в Сибирь // Записки ИРГО. - Т. 6.- СПб., - С. 312. 2. Краткий отчет тюремного устройства и мероприятий в области тюремного дела в России за 1905-1910 гг. // Журнал министерства юстиции. – 1910. - № 7. – С. 176. 3. Марголис А.Д. О численности и размещении ссыльных в Сибири в конце ХIХ в. // Ссылка и каторга в Сибири (ХVIII - начало ХIХ вв.). - Новосибирск, 1975. - С. 236. 4. Белоконский И.П. К истории политической ссылки 80-х годов // Каторга и ссылка. – 1927. - № 2. – С. 142 – 157. 5. Мещерский А.П., Щербаков Н.Н. В.И. Ленин и политическая ссылка в Сибири (конец ХIХ – 1917 г.).- Иркутск, 1975. - С. 13. 6. Попов И.И. Екатерина Константиновна Брешко-Брешковская. Бабушка русской революции. - М., 1917. – С. 24. 7. Граф Н.М. Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам И. Барсукова. – М., 1891. – Кн. 1. – С. 188. 8. ГАИО. – Ф. 25. – Оп. 3. Д. 35. Л. 34. 9. Попов И.И. Забытые иркутские страницы: Записки редактора. - Иркутск, 1989. - С. 99. 10. Мещерский А.П. Первые марксисты в сибирской ссылке.- Иркутск, 1970. - С. 203. 11. Баранский Н. (Николай Большой). В рядах Сибирского социал-демократического Союза (Воспоминания о подпольной работе 1897-1908 гг.). — Новосибирск, 1923. — С. 24. 12. Кабацкий Н.И. Деятельность комитетов РСДРП Восточной Сибири среди учащейся молодежи накануне революции 1905-1907гг. // В.И. Ленин и некоторые историко-партийные проблемы Восточной Сибири / Труды Иркутского политехнического института. - Вып. 59. - Серия общественных наук. - Иркутск, 1970. - С. 11. 13. Троцкий Л.Д. Моя жизнь: Опыт автобиографии. – М., 1990. – С. 139. 14. Мещерский А.П., Щербаков Н.Н. В.И. Ленин и политическая ссылка... - С. 82. 15. Блинов Н.В. Из истории связей сибирских комитетов РСДРП с ленинской "Искрой” // Предпосылки Октябрьской революции в Сибири. - Новосибирск, 1964. - С. 142. 16. Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период. - Новосибирск, 1982. - С. 216. 17. ГАИО. - Ф. 25. - Оп. 10. - Д. 351. - ЛЛ. 1-161; Ф. 98. - Оп. 1. - Д. 36. - ЛЛ. 18-48; ГАРФ. - Ф. 533. - Оп. 1. - Д. 679. - ЛЛ. 1-56. 18. Штульман Р.О. О составе Иркутского землячества Общества бывших политкаторжан и ссыльннопоселенцев // Иркутская ссылка. - М., 1934. - С. 251-256. (Данное анкетирование было проведено в 1931 г., когда по стране уже прокатился целый ряд «громких» процессов над бывшими эсерами. Поэтому есть основание предполагать, что представителей этой партии в Иркутской губернии было несколько больше, а социал-демократов, наоборот, меньше). 19. Там же. - С. 249. 20. ГАИО. - Ф. 138. - Оп. 1. - Д. 351. - Л. 2 об. 21. Кухарченко В. Черемховские копи // Иркутская ссылка. - М., 1927. - С. 165. 22. Войтинский В.С. Годы побед и поражений. - Кн. 2. На ущербе революции. - Берлин, 1924. - С. 356. 23. ГАИО. - Ф. 600. - Оп. 1. - Д. 513. - Л. 39. 24. ГАРФ. - Ф. 533. - Оп. 1. - Д. 103. - Л. 1-16. 25. Кулехов А.Д. Памятные годы. - М., 1957. - С. 26. 26. Корочкин С. История одной столовки. - В кн.: Сибирская ссылка. - Сб. Первый. - М., 1927. – С. 164. 27. Толочко А.П. Политические партии и борьба за массы в Сибири в годы нового революционного подъема: 1910-1914 гг.- Томск, 1989. - С. 106-107. 28. ГАРФ. - Ф. ДП. 00. - Д. 9. - Ч. 27. - Лит. Б. - Л. 127. 29. Толочко А.П. Указ. соч. - С. 102. 30. Ноздрин Г.А. Деятельность организаций мелкобуржуазных партий в сибирской деревне в 1907-1914гг. // Революционное и общественное движение в Сибири в конце ХIХ - начале ХХ вв. – Новосибирск, 1986. - С. 135. 31. ГАРФ. – Ф. 533. – Оп. 2. – Д. 1442. – Л. 4. 32. Рабочее движение в Сибири: историография, источники, хроника, статистика. - Т. 1. - Томск, 1988. - С. 297. 33. Заседание Ленской бригады с участниками Ленской забастовки. 13 марта 1932 г. \ История пролетариата СССР. Под ред. П.О.Горина, Е.П.Кривошеина и др. - М., 1932. - Сб. 10. - С. 111. 34. ГАИО. - Ф. 25. - Оп. 6. - Д. 446. - ЛЛ. 1-3. 35. ЦГВИА. - Ф. 1478. - Оп. 16. - Д. 9. - Л. 62 об. 36. ГАРФ. - Ф. ДП. - 4 Д-во. – 1912. - Д. 23. - Ч. 2. - Т. 2. - Л. 225. 37. Григорьев Ф.С. и Шапирштейн-Лерс Я.Е. К истории рабочего и революционного движения в Бодайбинском золотопромышленном районе. Ленское «9 января» - 4 апреля 1912 г. - Бодайбо, 1924. - С. 93. | |
| Просмотров: 1372 | Комментарии: 2 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 1 | ||
| ||
