| Главная » Статьи » Дореволюционный период |
Организация принудительных работ на Нерчинской каторге в конце XIX в. (на примере Акатуйской тюрьмы)
| 18.03.2009 Автор: Мясников Дмитрий Александрович Одним из основных видов наказания за тяжкие уголовные и государственные преступления в Российской империи была ссылка в каторжные работы. Обязательным условием такого наказания были принудительные работы. Главным местом отбывания каторги была Забайкальская область, где располагалась специально созданная для этих целей структура — Нерчинская каторга. Представляет интерес организация принудительных работ, ее виды, степень экономической эффективности, масштабы трудового использования заключенных и их отношение к работе. Рассмотрим все это на примере Акатуйской каторжной тюрьмы конца XIX в. Главным видом принудительных работ на Нерчинской каторге в данный период была добыча серебросвинцовой руды. Хотя, при учреждении Акатуйской тюрьмы рассматривались и другие варианты - предполагалась мельница для размола зерна, которая приводилась бы в движение заключенными; разведение огородов для потребностей тюрьмы; различные мастерские; расчистка леса; проведение дорог и канав[1]. Но наиболее целесообразным все-таки было признано восстановление старого Акатуйского рудника и возобновление в нем рудничных работ. На эти цели было выделено 5000 рублей. Начальник Нерчинского горного округа придерживался другого мнения. Он считал, что акатуйская руда довольно бедна и выплавка серебра из нее при имеющейся технологии была убыточна. Поэтому единственной целью возобновления работ на руднике можно считать предоставление работ ссыльнокаторжным[2]. Рудник был привязан к Акатуйскому серебросвинцовому месторождению, которое было открыто в 1815 г. и представляло собой жилу в сером известняке. Добываемая руда содержала серебро, свинец, марганец, желтую охру и бурый железняк. Общая длина месторождения достигала полутора километров, толщина - от нескольких десятков метров до нескольких сантиметров[3]. Разработка месторождения началась в 20-х гг. XIX века силами ссыльнокаторжных преступников. Однако в 1863 г. горные работы в Нерчинском округе были прекращены из-за истощения руды и падения доходности от ее разработки. Со временем горные выработки Акатуйского рудника обвалились и были затоплены водой. Поэтому при возобновлении работ на Акатуйском руднике необходимо было отвести воду из старых шахт, чтобы приступить к возобновлению добычи в них руды. Эту проблему решали, по крайней мере, с 1890 по 1894 гг. Параллельно с осушением старых выработок, были заложены новые шахты[4]. Организация работ в Акатуйском руднике достаточно подробно описана в воспоминаниях бывших заключенных тюрьмы[5]. Заключенных, назначенных на горные работы, собирали в отдельную партию и на рассвете выводили из тюрьмы. Дорога к руднику шла налево от тюремных ворот, через р. Акатуй, в гору. У подошвы горы располагалось 2-этажное здание. Здесь хранились инструменты, и находился вход в штольню - горизонтальную выработку, ведущую к старым шахтам и через которую планировалось спустить воду. Выше на горе располагались входы в две новые шахты, над которыми были сооружены навесы. Горное ведомство обеспечивало заключенных инструментом и лошадьми[6]. Непосредственное руководство рудничными работами также осуществляли представители горного ведомства - нарядчик и уставщик. Они распределяли заключенных на работы, следили за качеством работ, производили закладку и подрыв пироксилиновых патронов. Взрывные работы были самыми опасными. Иногда пироксилиновые шашки не взрывались, и тогда рядом с ними необходимо было бурить новые шпуры - углубления в породе, в которые также закладывались заряды. При их подрыве происходила детонация не взорвавшихся ранее зарядов. Из воспоминаний государственных преступников известны фамилии горных мастеров Сазонова, Литвинцева, СИ. Черняева, нарядчиков Петухова и А.В. Васильева. Из двух новых шахт Акатуйского рудника одна была глубиной 8,5 метров, другая - 17 метров. В перспективе эти шахты должны были стать вентиляционными колодцами для штольни. Над входными отверстиями шахт были сооружены навесы из досок с широкими дверями с двух сторон. Внутри шахты, в одном из углов была сооружена лестница для спуска, отгороженная от остального пространства шахты толстыми досками. До самого дна шахты лестницы не доходили, и туда приходилось спускаться по толстому бревну, нескольких метров длиной, с зарубками для ног. По бокам верхней площадки шахты были врыты два столба, на которых был установлен окованный железом вал. На торцах вала имелись две железные ручки, и к нему была привязана бадья на канате. С помощью этого подъемного устройства из шахты откачивали воду и извлекали добытую руду. Технология добычи руды была следующей. С помощью железных буров и молотков заключенные выдалбливали в породе отверстия определенной глубины - шпуры. Затем, нарядчик закладывал в шпуры пироксилиновые шашки, поджигал их и производил подрыв породы. Отколовшиеся после взрыва глыбы руды удалялись из штольни с помощью вагонеток, а из шахты - с помощью подъемного устройства. Кроме «бурения», заключенные были заняты и на других, сопутствующих, работах: кузнечных, столярных, откатке руды и откачке воды из шахт[7]. При организации работ использовались две системы - урочная и поторжная. Урочная система заключалась в том, что каждому заключенному необходимо было в течение дня выполнить определенный объем работы - «урок». Этот объем был незначительным и выполнялся до обеда. Как правило, в день каждый бурильщик должен был сдать по одному шпуру глубиной около 10 см. После выполнения этой работы всё оставшееся до конца рабочего дня время заключенные отдыхали, пили чай, разговаривали, а затем конвоировались в тюрьму. При поторжной системе заключенные работали в течение всего рабочего дня. Но поторжная система практически не использовалась, так как несмотря на большие временные затраты результаты работы были на порядок ниже чем при урочной системе. Это объяснялось тем, что заключенные были готовы выполнить минимальный устраивавший администрацию объем работ и оставшееся время отдыхать, чем работать в продолжение всего дня. При поторжной системе заключенные старались работать так, чтобы в результате ничего не сделать. Возможность отдыха после выполнения небольшого обязательного объема работ выступала своего рода стимулом к труду. Так как других стимулов не было, а заставить заключенных работать силой было практически невозможно, это привело к укоренению именно урочной системы организации принудительных работ как в Акатуйской, так и в других тюрьмах Нерчинском каторги. Такая система позволяла производить каторжные работы без применения к арестантам силы и добиваться при этом определенных результатов[8]. В 1904 г. рудничные работы на Нерчинской каторге были прекращены в связи с их низкой рентабельностью[9]. Перед руководством каторги встала проблема организации при тюрьмах других видов деятельности. Но ввиду революционных событий в стране эта проблема в течение нескольких лет совершенно не решалась. Усилия в этом направлении руководство каторги стало прилагать позднее, в 1909-1910 гг. Начальникам тюрем предписывалось развивать любые работы, «какими бы маленькими и незначительными они не казались» и самостоятельно искать сбыт для своей продукции[10]. Но ситуация в целом не менялась. К примеру, на 1 июня 1910 г. из 218 заключенных только 19 человек были заняты на внутренних платных работах, и еще 25 - на бесплатных[11]. С преобразованием Акатуйской тюрьмы в женскую в 1911 г., в ней было организовано вязание варежек для заключенных. Этот вид деятельности существовал до закрытия тюрьмы в 1917 г.[12] Значительная часть работ приходилась на обслуживание нужд самой тюрьмы и контингента заключенных. Это были так называемые внутритюремные работы. Они выполнялись специально выбранными или назначенными администрацией заключенным. К их числу относились тюремный и камерные старосты, уборщики, парашники, истопники, дневальные, прачки, кашевары, починщики, хлебопеки, хлеборезы и др. Их обязанности были расписаны в инструкции для Акатуйской тюрьмы 1895 г.[13] На внутритюремные работы полагалось назначать не более 10 процентов заключенных тюрьмы[14]. Наиболее широкие обязанности были у тюремного старосты. Согласно инструкции, на эту должность назначался ссыльнокаторжный из числа наиболее благонадежных. Он должен был контролировать своевременное и качественное выполнение внутритюремных работ, распределять заключенных на эти работы. По поводу ежедневных трудовых нарядов тюремный староста отчитывался перед начальником тюрьмы. Кроме того, он осуществлял приемку продовольствия у надзирателя, заведовавшего хозяйственной частью тюрьмы и деление продовольствия на порции. Тюремный староста был представителем всего коллектива уголовных заключенных перед руководством тюрьмы[15]. В обязанности камерного старосты в первую очередь входила уборка камеры, подъем нар после выхода заключенных на работы. Ко времени обеда (11 часов) камерный староста должен был доставить из кухни продукты и разместить их на столе. После приема пищи он должен был вымыть всю посуду и подмести в камере. Коридорные уборщики следили за чистотой и порядком в коридорах тюрьмы, топили печи в зимнее время. Парашники следили за чистотой туалетов и удалением из них нечистот. Дневальный обслуживал потребности кухни - помогал старосте принимать продовольствие, носил дрова и воду, следил за чистотой в помещении. Кашевар исполнял обязанности повара, готовил и раздавал пищу, следил за чистотой кухонных принадлежностей. Хлебопеки выпекали хлеб, а хлеборезы его резали. Прачки обязаны были стирать одежду заключенных, предварительно выпарив ее в щелочном растворе. Починщики должны были в течение ночи починить все переданную им одежду и утром возвратить ее хозяевам. Для ежемесячной стрижки заключенным половины головы была предусмотрена должность цирюльника. В обязанности истопника входило отопление тех помещений, в которых заключенные не содержались постоянно (карцера, лазарет и т.п.)[16]. Согласно законодательству, доходные виды работ заключенным оплачивались, но на их счет выделялось только 10 процентов от положенного заработка. Остальная часть суммы шла в пользу государства, на выплату премий чиновникам администрации. Такое небольшое вознаграждение за работу не могло заинтересовать заключенных в качественном ее выполнении. В 1908 г. Иркутский генерал-губернатор А.Н. Селиванов предлагал поднять плату до 40 процентов от заработанной суммы, но его предложение не было принято[17]. Заключенным оплачивались и некоторые виды внутритюремных работ, но в очень небольшом размере. В 1901 г. приказом по Нерчинской каторге были установлены расценки за работу ссыльнокаторжных. Плотники, слесари, водовозы, кузнецы и каменщики получали по 70 копеек в месяц; бондари, шорники, трубочисты, белильщики, починщики одежды, прачки, лазаретные служители, бычники, конюхи, пастухи - по 60 копеек[18]. Кроме этих работ, связанных с нуждами самой тюрьмы и ее заключенных, были работы сезонного характера и связанные с уходом за тюремным скотом. К ним относилась заготовка сена, огородные работы и т.д. С прокладкой в Забайкалье железной дороги, уголовных заключенных Нерчинской каторги в целом, и Акатуйской тюрьмы, в частности, стали активно использовать на ее строительстве. По соглашению, заключенному между управлением Нерчинской каторги и руководством Забайкальской железной дороги, ссыльнокаторжные размещались и работали в трех пунктах - Чите, Нерчинске и Урульге. На эти работы отбирали только благонадежных, в основном, семейных заключенных[19]. Железнодорожные работы оплачивались намного лучше, чем тюремные. Например, за земляные работы, в зависимости от грунта и условий работы, можно было получить до 5 р. 20 к. за определенный объем. При поденной работе, плата составляла 70 к. в день[20]. И хотя основная часть суммы шла в доход государства, остававшиеся деньги были весьма значительны для заключенных. За несколько лет работы можно было скопить значительную сумму и получить ее при освобождении. Немаловажное значение имело то, что восемь месяцев работ на железной дороге считались за год каторжных работ. Подобные меры способствовали качественному и добросовестному выполнению ссыльнокаторжными строительных работ на Забайкальской железной дороге. В связи с развитием в Забайкалье в начале века золотодобычи, ссыльнокаторжных стали использовать для работы на приисках. Заработки на таких работах были также неплохими, и арестанты трудились добросовестно. Заключенные Акатуя направлялись для работы на Нижне-Борзинские золотые прииски[21]. При многочисленном контингенте заключенных на Нерчинской каторге постоянно ощущалась нехватка рабочих рук, особенно специалистов. Такая ситуация объяснялась их нерациональным использованием и тем, что среди заключенных было много больных, либо симулировавших болезни. Значительная часть была занята на внутритюремных работах и в услужении у тюремной администрации. В связи с этим управлению каторги приходилось периодически запрещать использовать полносильных мужчин в качестве прислуги и на внутритюремных работах. Предпринимались даже попытки обучать некоторых заключенных из числа «молодых и не рецидивистов» какому-либо ремеслу[22]. Таким образом, организация принудительных работ в Акатуйской тюрьме была неудовлетворительной. Работа заключенных была экономически неэффективной и вызвана лишь необходимостью чем-то их занять. Разработка Акатуйского рудника была заведомо нерентабельна, что и предопределило его закрытие в 1904 г. Работа в руднике рассматривалась заключенными скорее как физическая разминка, а не как наказание. Судя по воспоминаниям заключенных, она не была изнурительной, давала возможность побыть на свежем воздухе, хотя бы ненадолго сменить обстановку, получить дополнительную возможность побега и т.д. С закрытием рудника подавляющая часть заключенных тюрьмы не привлекалась к работам. Иная ситуация сложилась с использованием заключенных на железнодорожном строительстве и добыче золота. Относительно высокая оплата и льготные условия исчисления срока обусловили более эффективное использование заключенных на этих работах. Примечания: [1] Государственный архив Читинской области (ГА40), Ф. 1п., оп. 2, д. 243а, л. 3-3об. [2] ГАЧО, Ф. 1.Ц., оп. 2, д. 243а, л. 8. [3] Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. 1. А-Алтай. - СПб., 1890.-С. 274. [4] Александров В. Каторга и ссылка // Современник. - 1912. - № 3. - С. 178-179. [5] Александров В. Указ. соч. - 1912. - № 2. - С. 189-206 ; № 3. - С. 177-200; Вейншток В.А. Акатуйский рудник // Вестн. знания. - 1908. - № 7/8. - Стлб. 933-949; № 12. - Стлб. 1391-1406; Орлов МП. Об Акатуе времен Мельшина // Каторга и ссылка. - 1928. - № 11. - С. 106-117; Фрейфельд Л.В. В горах Акатуя. - М, 1930; Фрейфельд Л.В. Из прошлого // Каторга и ссылка. - 1928. - № 4. - С. 70-81 ; № 5. - С. 88-115; Чуйко В. Год в Акатуе // Нерчинская каторга : сб.- Нерчин. землячества. - М, 1933. - С. 101-119. [6] Забайкалье: краткий исторический, географический и статистический очерк Забайкальской области. - Иркутск, 1891.-С. 99. [7] Чуйко В. Год в Акатуе... - С. 109. [8] Александров В. Каторга и ссылка... - С. 203-204. [9] За все годы разработки Акатуйского рудника здесь было добыто около 4 млн. п. (64000 т.) руды и около 1600 п. (25,6 т.) серебра // Нерчинский округ ведомства Кабинета Его Императорского Величества. - Хабаровск, 1913. - С. 110. [10] Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 25, оп. 6, д. 4774, л. 88; Ф. 29, оп. 1, д. 274 (IV д/п), л. 60. [11] ГАИО. Ф. 25, оп. 6, д. 3702, л. 41-44; ГАЧО. Ф. 113, оп. 7, д. 527, л. 12-26. [12] Каторга в Сибири: Извлечение из отчета о служеб. поездке начальника ГТУ П.К. Грана в Сибирь в 1913 г. - СПб., 1913. - С. 30; ГАИО. Ф. 25, оп. 6, д. 4543, л. 305. [13] ГАИО. Ф. 29, оп. 1, д. 180 (IV д/п), л. 40об.-42об. [14] Там же, д. 43 (IV д/п), л. 87. [15] Там же, д. 180 (IV д/п), л. 41. [16] Там же, л. 41-42об. [17] Там же. Ф. 25, оп. 3, д. 2045, л. 8об. [18] Там же, оп. 6, д. 4170, л. 28; Ф. 29, оп. 1, д. 249 (IV д/п), л. 320-320об. [19] Там же. Ф. 29, оп. 1, д. 178 (IV д/п), л. 47-50об. [20] Там же, л. 51. [21] Там же. Ф. 25, оп. 6, д. 3575, л. 107. [22] Там же. Ф. 29, оп. 1, д. 43 (IV д/п), л. 185об.; д. 142 (IV д/п), л. 86; д. 242 (IV д/п), л. 38; ГАЧО. Ф. 28, оп. 1, д. 37, л. 8. Опубликовано: Мясников Д.А. Организация принудительных работ на Нерчинской каторге в конце XIX века (на примере Акатуйской тюрьмы) // Исследования молодых ученых: межвуз. сборник. Вып. 11 / Науч. ред. Л.В. Курас. – Улан-удэ: Издат.-полигр. комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2008 г. – С. 43-51; | |
| Просмотров: 879 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |