16.03.2009
Автор: Иванов Александр Александрович

Политическая ссылка всегда привлекала внимание, как профессиональных исследователей, так и публицистов-современников – слишком характерным, «бытовым», по мысли В.Г. Короленко, явлением русской жизни она была.
Я.М. Свердлов не был дипломированным историком, однако, будучи сам ссыльным, и зная этот «предмет» не понаслышке, сумел написать несколько работ, которые по широте постановки задач, глубоким научным обобщениям и выводам до сих пор занимают выдающееся место в нашей историографии. В данной статье рассмотрим лишь одну из них под названием «Массовая ссылка (1906–1916 гг.)»1.
Прежде всего, следует подчеркнуть неоспоримую заслугу Я.М. Свердлова в определении места и роли ссылки в охранительной политике государства. Для многих современников ссылка была лишь «гиблым местом», «где заживо погребены», «медленно угасают», «тысячи и тысячи лучших представителей народа». Подобные определения можно отнести лишь к жанру художественной литературы. У Свердлова же ссылка – это наказание, и в табели наказаний она занимает третье место после «виселицы» и тюрьмы. Это правильно, и практически соответствует официальной классификации.
Справедливости ради надо сказать, что, верно классифицируя политическую ссылку в системе уголовных наказаний, Я.М. Свердлов, на наш взгляд, все же допускает некую досадную «художественную вольность». «В арсенале борьбы с революционным и вообще общественным движением, — пишет он, — ссылка издавна занимала почетное место».
«Почетное», безусловно, не научное определение, да и не определение в принципе. Скорее всего, это опять же литературный прием, навеянный, например, журналом «Русское богатство», уделявшим, как известно, большое внимание описанию современной политической каторги, тюрьмы и ссылки. Годичные подшивки этого журнала, судя по анализу эпистолярного наследия, Я.М. Свердлов исправно получал в Туруханской ссылке.
Правильно определив место политической ссылки во внутренней политике государства, Я.М. Свердлов также верно указывает и ее функции. И если у большинства авторов как либерального, так и радикального толка, ссылка — это карательная мера государства по отношению к любому общественному оппозиционному движению, то у Свердлова этот институт многофункционален. Во-первых, она должна была «внести успокоение в разбушевавшиеся народные массы», во-вторых, «удалить с арены общественной борьбы наиболее беспокойный элемент». Таким образом, ссылка, по Свердлову, предназначена, прежде всего, в качестве меры предупредительной, далее изоляционной и, в последнюю очередь, карательной.
Как видим, исследуя институт политической ссылки, Я.М. Свердлов в своих выводах о его функциональных задачах продвинулся гораздо дальше абсолютного большинства авторов радикального лагеря. В отличие от основной массы своих предшественников он объективен, а результаты его заключений лишены какой-либо идеологизации.
Статья Свердлова «Массовая ссылка» примечательна и тем, что в ней автор пытается дать периодизацию революционного движения в России. Сегодня трудно с полной уверенностью определить, читал ли Я.М. Свердлов работу В.И. Ленина «Роль сословий и классов в освободительном движении»? Как известно, эта статья впервые была опубликована в «Северной правде» в конце августа 1913 г. и могла с почтой все же попасть в Туруханский край. Так или иначе, в «Массовой ссылке» Я.М. Свердлов дает свою, отличную от ленинской, периодизацию революционного движения.
Первым этапом движения автор считает народовольческий, возникший в 1870-е гг. Второй — датируется 1890-ми годами. По мысли Я.М. Свердлова, он мало отличается по составу участников от первого. Третий период или этап размыт, во временном отношении не конкретен, можно лишь предположить, что его начало относится автором к концу 1900-х гг.
Свердлов полагает, что каждый из этапов характеризуется особенностями состава участников, и это справедливо. В первом и втором этапах движение было представлено, по мысли автора, главным образом, учащейся молодежью, интеллигенцией вообще. Рабочие и крестьянство давали своих представителей единицами. Но в 1890-х гг. эти единицы уже гораздо заметнее.
Ссылка в эти периоды, как пишет Я.М. Свердлов, имела несколько отличительных особенностей. Среди них он выделяет идейную однородность ее состава. Отличаясь, иногда очень сильно, по своему социальному происхождению, имея разногласия программного, принципиального характера, ссыльные двух первых периодов были объединены «идейным» сходством. Случайный элемент, почти или совершенно чуждый сознательному революционному движению, действительно был очень редок.
По мысли Я.М. Свердлова, начало нового века сопровождалось вступлением в движение широких пролетарских масс, что сразу же отразилось на составе политической ссылки. Если до 1905 – 1906 гг. в ссылку шли единицы, представители массы, выдвинувшиеся из нее, то с этого времени пошла сама масса.
Как видим, здесь Я.М. Свердлову удалось дать не только периодизацию революционного движения, но и выделить основные черты политической ссылки — однородный характер ее состава, высокий культурный уровень, идейное единство. Вместе с тем, вызывает вопросы полное забвение автором движения декабристов как такового и декабристской ссылки в Сибирь, в частности. Восстание декабристов 1825 г. исследователь, по всей видимости, не считает этапным, даже не упоминая о дворянских революционерах. Нет упоминания у Я.М. Свердлова и о ссыльных поляках, на протяжении всего XIX в. составлявших в сибирском регионе абсолютное большинство к общему числу политических изгнанников.
Основное место в своей статье Я.М. Свердлов отводит подробному анализу именно массовой ссылки. О ссылке же народнической он пишет мало, вскользь. Безусловно, задача проанализировать ссылку середины 1880 — 1890-х гг. автором и не ставилась, однако создается впечатление, что Свердлов намеренно не касается этой темы.
На наш взгляд, такое отношение к декабристской, польской и народнической ссылкам объясняется некоторым пренебрежением к дворянским революционерам. Отсюда становится понятным и стремление автора преуменьшить как масштабы ссылки XIX в., так и ее влияние на местное население. «Даже в разгар народовольчества, — пишет Я.М. Свердлов, — ссыльные были рассеяны небольшими островками. И только студенческие выступления начала 900-х годов, а также рабочее движение, дали первые крупные колонии политссыльных».
Несомненной заслугой Свердлова является научная классификация и периодизация массовой политической ссылки.
В своей работе автор четко выделяет четыре категории массовой ссылки: ссылка на поселение; административная высылка; смешанный тип ссыльных; ссылка по подозрению в шпионстве, пособничестве врагу, связях с «германцами», порожденная исключительно Первой мировой войной. Основное внимание он уделяет административной и поселенческой ссылкам. Самым подробным образом автор анализирует их особенности, выделяя при этом, характер расселения, численность по периодам, социальный состав, партийность, возрастные отличия, условия содержания и даже отношение к побегам.
Такой комплексный подход дает Я.М. Свердлову возможность, пожалуй, первому из исследователей, составить максимально полную характеристику массовой политической ссылки. Автор убедительно показывает, что для административных высылок правительство выбирало, прежде всего, северные губернии империи и лишь затем Западную и Восточную Сибирь. Социальный состав административно-ссыльных был самым «разношерстным» — рабочие-стачечники, «массовики», «аграрники», студенты, интеллигенты, разночинцы, профессиональные революционеры, анархистствующие элементы, «политические уголовники».
Ссыльнопоселенцев селили, в основном, в Восточной Сибири, прежде всего, в Иркутской губернии и «Якутке». Они делились на сосланных по суду, а также на отбывших каторгу и вышедших на поселение. Их социальный состав был более однородным, однако и здесь было множество «элементов» — солдаты, военные, крестьяне, рабочие, партийная интеллигенция.
Отсутствие денежного содержания заставляло ссыльнопоселенцев более основательно устраиваться в Сибири, глубже «пускать корни», обзаводиться семьями. Автор подчеркивает, что поселенцы оказывали и большее позитивное воздействие на местное население.
Я.М. Свердлов первым из исследователей подробно анализирует категорию ссыльных «аграрников». Высланные за участие в поджогах и потравах помещичьей собственности, эти крестьяне, по мнению автора, в Сибири попадали в привычные для них условия. Они расчищали новые места под пашню, разводили огороды, а отсутствие «господского» землевладения, освобождение от податей и налогов, некоторые льготы для ссыльных на приобретение инвентаря и домашнего скота — все это в сочетании с упорным трудом со временем превращало аграрников в достаточно зажиточных крестьян-сибиряков.
Автор делает обоснованный вывод: «аграрники» ничем не отличались от «обычных» крестьян, в них не было никакой «революционности» или «политики». Держась обособленно, они жили своим «миром» и на физиономию политической ссылки никакого влияния не имели.
Сравнивая административную и поселенческую ссылки, Я.М. Свердлов первым из исследователей обращает внимание на различное отношение этих категорий к побегам. Его наблюдения интересны, хотя и небесспорны.
Прежде всего, автор обосновывает существование прямой зависимости количества побегов от революционной ситуации в стране. В первый период массовой ссылки, когда в России продолжались рабочие и крестьянские выступления, тяга изгнанников к активной деятельности была столь высока, что, по выражению автора, «колонии пустели, и мало кто из сознательных, интеллигентных ссыльных не бежал в это время обратно к тому общественному делу, от которого был оторван».
Побеги этого периода Я.М. Свердлов называет «обычным», «заурядным» явлением. Однако ситуация резко меняется после 1908 – 1909 гг. Разгром рабочего и революционного движения в России и Сибири, ослабление оппозиционных процессов в обществе, напрямую сказались и на масштабах побегов: революционеры оставались на местах поселений и уже не рассматривали, по мысли автора, свое пребывание в ссылке «как небольшую остановку по пути к родным местам».
Отношение к побегам у административно-ссыльных и ссыльнопоселенцев, утверждает Я. М. Свердлов, было различным. Если административные бежали, главным образом, стремясь вернуться к общественной жизни, то у поселенцев этот стимул имел минимальное значение, а их побеги были достаточно редким явлением.
Подобное утверждение выглядит, по крайней мере, уязвимым. Прежде всего, автор не подкрепляет его фактическим материалом, а значит, оставляет бездоказательным. Во-вторых, неясно, на основании чего он приходит к убеждению о практическом отсутствии у поселенцев стремления вернуться к активной революционной деятельности в России. Хорошо известно, что среди ссыльнопоселенцев было больше профессиональных партийных работников, а именно они, как правило, и стремились к побегам, пользуясь материальной поддержкой партийных руководящих органов и хорошо отлаженными конспиративными связями
От побегов ссыльнопоселенцев не могли удержать даже суровые кары, побеги этой категории ссыльных продолжались, достаточно назвать несколько «громких имен»: Е.К. Брешко-Брешковская, А.М. Винокамень, Л.И. Гольдман, Л.Г. Дейч, В.Б. Нахманберг, Г.К. Орджоникидзе, М.М. Школьник и многие другие.
Говоря о различиях административно-ссыльных и ссыльнопоселенцев, а также их побегах, Я.М. Свердлов просто не мог не коснуться и такой непростой темы, как отношение местных властей к высланным и осужденным революционерам. И здесь он занимает свою, особенную от многих исследователей, позицию.
В отличие, например, от В.С. Войтинского и Дж. Кеннана, представлявших в своих работах сибирских чиновников Министерства внутренних дел и тюремного ведомства в качестве «сатрапов», неустанно следивших за каждым шагом политссыльных и подвергавших их постоянным и унизительным обыскам, Я.М. Свердлов подчеркивает несостоятельность и неэффективность полицейского надзора в Сибири. У Свердлова местные власти в силу своей малочисленности не способны противостоять побегам ссыльных. Не могут они справиться и с «безобразиями анархистов и уголовного элемента». «Не страхом полицейских кар, — пишет автор, — можно было сдержать подобную массу, тем более, что один надзиратель приходился на полтора-два десятка ссыльных».
Именно недостаток полицейских чинов, по мнению Я.М. Свердлова, заставлял местные власти «закрывать глаза» на массовые самовольные отлучки ссыльных, а также на периодические их перемещения в пределах нескольких уездов без особого на то разрешения. По той же причине становые приставы, призванные осуществлять надзор на огромных территориях, зачастую отрезанных бездорожьем от уездных центров, вынуждены были, как пишет автор, volens-nolens мириться с существованием формальных организаций ссыльных — касс взаимопомощи, библиотек, кружков политического самообразования, общественных столовых и даже печатных периодических изданий.
Несомненной заслугой Свердлова является разработка периодизации массовой административной политической ссылки. Сравнительно небольшой десятилетний период ее существования автор вполне обоснованно делит на три части: 1905–1907 гг., затем 1907 — 1910/11 гг. и далее – с 1911 по 1916 гг.
Первый период, пишет он, совпал с неутраченными надеждами на возможность близких перемен во внутреннем строе России. Именно в это время политическая ссылка переживала как численный «прилив», так и массовые побеги революционеров. Ее социальный состав отличался необычайной пестротой вступившей в движение «массы»: рабочие, «аграрники», солдаты, работники легальных организаций и, конечно же, подпольщики-профессионалы. Последние «задавали» в ссылке «тон», но с каждым побегом их становилось все меньше.
Начало следующего периода, по мысли Я.М. Свердлова, ознаменовалось «насильственной смертью» II Государственной думы. События в России породили «разочарование» в революционном движении, что, в свою очередь, незамедлительно отразилось на социальном составе сибирской ссылки. В колонии административных стал попадать полууголовный или просто уголовный элемент, ничего общего с революционным движением не имевший. В ссылке возникли многочисленные анархистские группы, а вооруженные экспроприации стали, своего рода, «бытовым явлением».
Второй период, пишет Я.М. Свердлов, стал самым тяжелым временем для политической ссылки. Примечательно, что автор не делит эту ссылку по партийному признаку. Все ссыльные разделились, как он считает, на две категории — «выражаясь резко, на идейных и хулиганских».
Автор подробно описывает особенности обеих категорий — малочисленность, но стойкость и широту интеллектуальных интересов одних, пьянство, воровство, грабежи и экспроприации других. «Страшная пестрота», «неразбериха» и «разношерстность» — вот что отличало колонии этого времени.
После 1911 г., по мысли автора, наступает последний, современный период ссылки. Весь «хулиганствующий элемент», отбыв положенные сроки, исчез из Сибири. Его сменили рабочие-подпольщики, пропагандисты, лидеры легальных объединений. Колонии выросли численно, достигнув уровня 1905–1907 гг. Ни до, ни после этого периода, как пишет Свердлов, не уделялось так много внимания самообразованию: ссыльные «увлеклись учебой», читались рефераты по общественным вопросам, активно работали библиотеки. Уголовная ссылка практически канула в прошлое. В местах поселений возобладал «чисто политический элемент». При этом, и это неоднократно подчеркивает автор, «всю работу, которую обычно исстари выполняли интеллигенты, взял на себя рабочий».
Внимательное изучение работы Я.М. Свердлова ставит перед современным исследователем закономерный вопрос о источниковой базе. Обобщенные данные автора о составе, структуре, численности политической ссылки за пятнадцать лет ХХ в. наталкивают на мысль о имевшемся у Я.М. Свердлова разнообразном источниковом материале. Однако сам он об этом практически не упоминает. По всей видимости, в распоряжении автора была лишь газетно-журнальная публицистика, а также данные личных опросов, проведенных как среди ссыльных товарищей, так и местных жителей. В этих условиях создание столь обобщающего научного труда — яркое свидетельство таланта Свердлова-исследователя. Именно Свердлов, обозначил основные направления изучения истории политической ссылки в Сибирь. Анализ советской историографии доказывает, что как в 1920-1930-е гг., так и в послевоенный период вплоть до середины 1990-х гг. ХХ в. советские исследователи истории политической каторги и ссылки использовали, развивая и конкретизируя, абсолютное большинство выводов и заключений именно Я.М. Свердлова. Есть все основания считать, что работы Я.М. Свердлова — своего рода начальный этап и советской историографии этой темы.

ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Здесь и далее цитируется по: Свердлов Я.М. Избранные произведения. В 3-х тт. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1957.