| Главная » Статьи » Дореволюционный период |
История политической каторги Восточной Сибири в 1895–1905 гг.
| 28.03.2010 Автор: Дмитриев Дмитрий Иванович 20 октября 1894 г. Александр III скончался от болезни в Ливадии в Крыму. В возрасте 26 лет на престол взошел его сын Николай II. На этот раз смена государя не привела к резким изменениям политики. Вступив на престол, Николай II заявил о верности реакционному внутриполитическому курсу своего «незабвенного покойного родителя» и назвал «бессмысленными мечтаниями» пробудившиеся в обществе робкие надежды на смягчение этого курса. На практике это означало, что в местах заключения будет продолжена политика по усилению карательно-репрессивных мер при сохранении видимости строгого соблюдения формальной законности в действиях тюремной администрации. Однако Николай II не понимал, что в непримиримую схватку с самодержавием все активнее вступали силы, которые добивались не четкого соблюдения тюремной администрацией законов Российской империи, а уничтожения самого этого строя. В данной статье будет предпринята попытка рассмотрения социально-экономических изменений, которые произошли в стране и их отражение на социальном составе узников каторжных тюрем края. Это позволит лучше понять те события, которые произошли в Российской империи и в каторжных тюрьмах Восточной Сибири в конце XIX – начале XX вв. С 30-х годов XIX в. в России начинался промышленный переворот. В 1831 – 1840 годах было приобретено машин на суму 6,9 млн. рублей, в 1841-1850 годах – на 16,6 млн. рублей, в 1851 – 1860 годах уже на 84,5 млн. рублей. В начале 70-х годов в промышленности насчитывалось 6,3 тысячи паровых двигателей общей мощностью 115 тысяч лошадиных сил. Особенно интенсивно промышленное производство начало развиваться в 90-е годы. Протяженность железных дорог в России выросла в 3 раза (до 60 тыс. км.), выплавка чугуна – в 5 раз, добыча угля в Донбассе – в 6 раз. Только за одно это десятилетие промышленное производство в России возросло более чем в 2 раза. Для сравнения укажем, что за тот же период прирост промышленного производства в Германии составил 62%, в США – 38%, в Англии – 27%. Общий объем промышленного производства в России за 60-90-е годы увеличился в 8 раз. В 1892-1900 гг. промышленное производство удвоилось. При этом производство средств производства увеличилось в 3 раза. В итоге доля отраслей, производящих средства производства, поднялась почти до 40%. Россия вступила в эпоху перехода от промышленного к индустриальному производству. В России производилось столько же станков, машин и механизмов, сколько и завозилось. Переход к промышленному, а от него к индустриальному производству привел к формированию многомиллионного отряда российского пролетариата. Численность наемных рабочих на крупных предприятиях и железнодорожном транспорте в стране в 1890 году составила 1 432 000 человек. Общая численность наемных работников в России к концу 90-х годов приблизилась к 10 млн. человек. Изменение социального состава населения Российской империи неминуемо отразилось на численности и составе политкаторжан края. Если в 60-70-е годы XIX в. из всех политических узников каторжных тюрем Восточной Сибири только один человек был из рабочего класса, то в 80-90-е годы их насчитывалось 32 человека. По численности они занимали второе место после представителей учащейся молодежи. Большая часть рабочих была из мещан, т.е. являлась пролетариатом во втором, а то и в третьем поколении. И только 6 человек были из крестьян. Это были рабочие в первом поколении. Тем не менее, их всех сближало то, что крестьянская психология продолжала преобладать в их сознании. Подавляющее большинство их принадлежала к народническим кружкам различного толка. Основную их массу можно отнести к террористическому течению в народничестве, за что они и попали на каторгу. Среди них были М.Я. Геллис, Ф.С. Бубновский, В.Д. Кленов, К.И. Иванайн и Л.И. Цукерман. Своими ближайшими задачами они считали подготовку политического переворота, свержение самодержавия и передачу власти народу. Индивидуальный террор они рассматривали как главный метод борьбы с царскими чиновниками и их приспешниками. По заданию своих народнических кружков, Я.Ф. Зуборжицкий и П.Ф. Любанов занимались экспроприацией денег на революционные нужды. По решению народовольческой организации, рабочие Г.Г. Хохлов, Н.Н. Евсеев и М.В. Кузюмкин совершили убийство жандармского шпиона. А другой рабочий – Я.Т. Тихонов – даже участвовал в одном из народовольческих покушений на самого императора России. Кроме рабочих-террористов в каторжных тюрьмах Восточной Сибири в конце XIX – начале XX вв. находились и рабочие-пропагандисты. Среди них были П.А. Алексеев, Д.А. Александров, В.Г. Герасимов, а также А.О. Осипов. Они тоже были решительными сторонниками революционного низвержения самодержавия и передачи власти народу. Но, в отличие от террористов, подготовку переворота они надеялись осуществить путем пропаганды направленной на «возбуждение народа к бунтам и стачкам» и дезорганизацию власти. Народники не выделяли рабочих из всей массы трудящегося населения. Народники видели в рабочих крестьян, ушедших на заработки на фабрики и заводы. Отчасти это перекликалось и с самими умонастроениями рабочих первых поколений, до конца не изживших в своем сознании крестьянские корни. Однако вскоре наиболее передовые рабочие, затронутые революционно-народнической пропагандой, сами стали додумываться до программ, более соответствующих их классовому положению. Они начали осознавать необходимость более последовательного отстаивания своих классовых интересов. Первой рабочей организацией в России стал «Южнороссийский союз рабочих», созданный летом 1875 г. в Одессе революционером-интеллигентом Е.О. Заславским. В Уставе организации говорилось о необходимости насильственного переворота для устранения существующего политического порядка. В декабре 1875 г. «Южнороссийский союз рабочих» был разгромлен полицией. Суд приговорил Е.О. Заславского к 10 годам каторги. В 1878 г. он умер в тюрьме. А его ближайшие соратники и помощники, рабочие Ф.И. Кравченко и Я.О. Рябицкий отбывали свои сроки на Нерчинской каторге. В 1878 г. на основе разрозненных рабочих кружков Петербурга возник «Северный союз русских рабочих». Автором основных программных документов организации стал рабочий В.П. Обнорский, который несколько лет проработал за границей в Европе, где подробно ознакомился с деятельностью I Интернационала и программами социалистических партий. В программе организации открыто призывалось к революционному ниспровержению политического и экономического строя государства. В январе 1879 г. В.П. Обнорский был арестован и приговорен судом к 10 годам каторжных работ, которые и отбывал на Нерчинской каторге. Однако полностью освободиться от народнической идеологии рабочие еще не смогли. Это проявилось и в их программных установках об учреждении после революционного свержения самодержавия в России федерации общин с полным внутренним самоуправлением на началах русского обычного права, и в положениях о замене поземельной собственности общинным землевладением. Народническая идеология продолжала господствовать в конце XIX в. в умах трудящихся не только в стране, но и в каторжных тюрьмах Восточной Сибири. Представители различных народнических организаций продолжали преобладать на каторге края. В это время у политкаторжан-народников заканчивались сроки заключения. Это значительно снижало накал противостояния в каторжных тюрьмах Восточной Сибири. Исчезла былая сплоченность, стойкость и организованность. Если и происходили выступления политзаключенных, то они носили единичный, стихийный и во многом случайный характер. Чаще всего это была спонтанная реакция на отдельные факты притеснений со стороны тюремной администрации. Так в июне 1895 г. Н.И. Кочурихин отказался брить голову. В знак протеста он не вышел на работу. Когда же ему попытались силой побрить голову, Н.И. Кочурихин оказал сопротивление и, даже, попытался бросить в начальника Акатуйской тюрьмы «парашей». Во избежание коллективных выступлений политкаторжан, Н.И. Кочурихина перевели в Зерентуйскую тюрьму. В июне 1895 г. царь утвердил предложение Государственного совета «О преобразовании управления Нерчинской каторги». С целью соблюдения большей законности в местах заключения края вводилось коллегиальное управление в форме особого присутствия Нерчинской каторги. В него входили: начальник Нерчинской каторги, начальники тюрем или их помощники, товарищ областного прокурора и врач. Председательствовал в присутствии начальник Нерчинской каторги. Он распределял заключенных по тюрьмам и был ответственным за положением дел в местах заключения. Присутствие же занималось вопросами освидетельствования узников на способность к каторжным работам, переводило заключенных в разряд исправляющихся и во внетюремный разряд, освобождало от оков и другими вопросами правового положения осужденных. С целью еще большего соблюдения законности в местах заключения, 13 декабря 1895 г. именным указом Николая II Главное тюремное управление было подчинено Министерству юстиции. Таким образом, контроль над порядком содержания ссыльно-каторжан переходил к юридическим органам. Этим самым Николай II хотел еще раз подчеркнуть приверженность к строгому соблюдению законности при проведении своей внутренней политики. Однако это были законы самодержавной Российской империи, морально устаревшие и совершенно не вписывающиеся в требования времени. Закон о сибирской ссылке от 12 июня 1900 г. предусматривал полное прекращение судебной общеуголовной ссылки, а также ограничение ссылки в Сибирь по приговорам обществ. Это было связано с тем, что общеуголовная ссылка в Сибирь окончательно утратила свои карательные и колонизационные функции, а наносимый ею вред населению края угрожающе нарастал. Однако в полном объеме сохранилась ссылка на каторгу и судебная ссылка на поселение за государственные и религиозные преступления. Это объяснялось резким обострением внутриполитической ситуации в Российской империи. На развертывавшееся в стране оппозиционное народное движение царизм отвечал усилением своих традиционных методов борьбы с крамолой: реорганизовывались и совершенствовались сыскные и карательные органы. Количество дел по государственным преступлениям, рассмотренных Министерством юстиции, возросло в 1903 г. по сравнению с 1894 г. в 12 раз. Поражение самодержавия в русско-японской войне привело к дальнейшему росту политической активности населения в стране. 17 октября 1905 г., после долгих колебаний, Николай II подписал Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка». В Манифесте провозглашались незыблемые основы гражданского общества на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. Логическим продолжением этого явилось признание царским правительством необходимости частичной политической амнистии. Вскоре десятки революционеров вышли на свободу, а оставшиеся получили значительное сокращение сроков осуждения. В такой ситуации тюремный режим в местах заключения значительно ослаб. Тюремная администрация была в полной растерянности и совершенно не понимала, что ей дальше делать. Сибирские узники не опасались более произвола со стороны надзирателей. Перестали ходить на принудительные работы, носить оковы и кандалы. Они не подвергались дисциплинарным наказаниям и обыскам. Вместо неудобной тюремной амуниции стали носить собственную одежду и обувь. Открыто пользовались постельным бельем, которое получали из дома. На личные деньги покупали в тюремной лавке продукты. Они жили коллективами и коммунами и сообща вели свое хозяйство. Днем двери их камер перестали запираться. Все каторжане свободно гуляли по тюремному двору. Они спокойно подходили друг к другу и подолгу обсуждали события в стране и свои тюремные проблемы. Порой, под честное слово, что не убегут, камерные сидельцы в количестве до 60 человек уходили в лес погулять. Посещение родственниками и знакомыми камерных сидельцев на территории тюрем стало свободным. Вновь прибывшие партии политкаторжан они встречали революционными песнями, знаменами и транспарантами, устраивали митинги, где говорили теплые слова приветствия и произносили революционные лозунги. После этого их вели в баню и кормили праздничным обедом. За столом заключенные узнавали о последних событиях в стране и о судьбе своих друзей и товарищей по борьбе. Сам путь на каторгу для революционеров порой превращался в «триумфальное шествие». При передвижении по железной дороге революционеров уже не заковывали. Они имели возможность выходить на станциях из вагонов и принимать участие в революционных митингах, которые устраивало местное население в их честь. И пешие переходы до каторжных тюрем революционеры осуществляли без полагавшихся в таких случаях кандалов. А женщины-революционерки из дворянского сословия, согласно статье 62 Устава о ссыльных, могли добраться до мест заключения на почтовых лошадях, «если они того пожелают, и будут иметь достаточные к тому средства». Поэтому многие из них добирались до места «с шиком на тройках». Именно так прибыли женщины-революционерки А.А. Биценко, Л.П. Езерская, А.А. Измайлович, М.А. Спиридонова, Р.М. Фиалка и М.М. Школьник в июле 1906 г. в Акатуйскую тюрьму, где они тепло были встречены своими товарищами. Все это было зафиксировано фотографами. Новые достижения промышленного производства в виде фотокамер позволили запечатлеть многие моменты из жизни политкаторжан. 307 фонд Иркутского краеведческого музея имеет некоторые из этих фотографий. К сожалению, не сохранилась книга поступлений, где были первоначально зарегистрированы эти экспонаты. Подобранные по одной теме «Александровский централ», фотографии хранят память о политических каторжанах, прошедших через эту каторжную тюрьму. Материалы, имеющиеся в фонде, можно условно разделить на несколько групп. Во-первых, собранные еще музеем ВСОРГО (на обороте имеется штамп библиотеки музея), затем многочисленные фотокопии, и, наконец, фотографии, собранные или бывшие собственностью Н.И. Морозова. На оборотной стороне фотографий имеется карандашная надпись «Соб. Н.И. Морозов». О Николае Илларионовиче Морозове, который, видимо, собирал эти фотографии, мы знаем, пока немного. Он не значится в списках библиографического справочника Общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, не встречали о нем и упоминаний в мемуарной литературе, но знаем, что он отбывал наказание в Александровском централе. Сохранилась надпись на оборотной стороне двух фотографий. На фото № 13 из 307 коллекции: «Первый выход Морозова из централа на внешние работы и свидание его с женой и близким другом...1.И.Я. Романов с-р; 2. Н.И. Морозов с-д; 3. Ек.Еф. Морозова». Надпись на оборотной стороне фотографии помогла нам установить личность Романова. Из справочника «Политическая каторга и ссылка» мы узнали, что Иван Яковлевич Романов (Романцев) отбывал наказание в Александровском централе с 1906 по 1917 год, эсер, приговоренный был к смертной казни, замененной 20 годами каторги. Можно предположить, что приблизительно в это же время в централе находился Морозов, это подтверждают и несколько групповых фотографий, где в числе прочих политкаторжан, отбывавших наказание в этот период, снят Николай Илларионович. Надпись на оборотной стороне фотографии № 186: «Н.И. Морозов - с-д., староста рабочей группы, ходившей из централа на внешние работы». Вот, пока все сведения об этом человеке, собравшем несколько десятков фотографий по истории Александровского централа. Как уже говорилось, на оборотной стороне многих фотографий есть надписи с фамилиями изображенных. Благодаря этому можно установить, как выглядели следующие политкаторжане: Андреев Ф. - 36, Анисимов В.А. - 135, Аникин П. - 135, Архангельский В.Г. - 166, 189, Ауэрбах В.И. - 194, Безбах Н.Я. - 94, 109, Белошитский Г.П. - 45, Бергман И.Х. - 36, Бродский Б.И. - 36, Бурхард - 36, Войтинский В.С. - 72, 135, Глуз М.С. - 29, Годун Л.Д. - 194, Гоц А. - 166, 189, Гумилевский А.В. - 7, 73, 160, Друганов Ф.Б. - 166, 189, Дубников М.М. - 166, Душкин Г. - 151, Дьяконов Б.М. - 24, 109, Жуковский Г. - 7, 100, 135, 185, Зелле Я. - 37, Иванов И. - 7, 53, 97, 100, 115, 152, 160, Ильинский С.Н. - 71, 194, Иохильсон - 166, Итунин - 136, Кашин И.П. - 45, Кисляков Н.В. - 93, 113, Клещинский В. - 97, Краковецкий А.А. - 45, Краснов А.С. - 153, Кругликов А.Н. - 166,189, Лихачев - 166, Лоренц Я.О. - 7, 53, 89, 100, 160, Макдюк М.М. - 7, 160, Маевский А.С. - 7, 100, Мазуркевич - 7, 23, 24, 115, 133, 160, 185, Мельников Д. - 162, Мещеряков - 166, Минаев И.И. - 194, Минор - 109, 111, Михайловский П.М. - 7, 160, Мороз М. - 109, 111, 137, 152, Морозов Н.И. - 7, 18, 25, 160, 186, Никифоров П.М. - 33, 158, Николаев А.Н. - 46, Облогин Ф.Д. - 97, Окунев К.П. - 36, 87, 97, 115, 185, Ордин С. - 151, Пирогов В. - 152, Полтавский П. - 97, Предит Е.И. - 152, Пумпянский - 166, Резницкий М.С. - 109, Рогов А.Г. - 158, Родионов В.П. - 160, Романов И.Я. - 18, Сердюков В.И. - 97, Соловьев - 151, Стемппевский В. - 7, 23, Тахчогло Д.Д. - 36, 90, Тимофеев Е.М. - 7, 38, 77, 85, 115, 130, 160, 185, Трутнев - 166, Тур Г.М. - 194, Ульянинский В.Ю. - 25, 130, 160, Фабричный П.Н. - 29, 45, Файнберг С.Р. - 38, 151, Фалевич А.А. - 153, Хиевский И.М. - 166, Харин И.Т. - 53, 100, 160, Худяков - 37, Чаплинский В.Д. - 37, 158, Червинский - 7, 53, 89, 100, 160, Чиоченцев - 160, Шашель С. - 24, 91, Школьников - 91, Шмидт А.А. - 194, Эпштейн А.И. - 169, 185. Одно из последних восстановленных имен в этом списке - Анисимов Василий Анисимович. В марте 1988 года журнал «Юность» опубликовал статью Вл. Амлинского «На заброшенных могилах» и точно такую же фотографию, какая хранилась в 307 фонде. Но было одно существенное отличие - тот кого ранее (в 1962 году?) обозначали как Степана Ордина, оказался В. Анисимовым. В.А. Анисимов - социал-демократ, был осужден по делу социал-демократической фракции II Государственной Думы, каторгу отбывал в Александровском централе в 1909 - 1912 годах, затем был на поселении в Усолье до 1914 года. Находясь в Александровском централе, Василий Анисимович писал В.И. Ленину, обращаясь к нему с просьбой, не забывать политкаторжан, присылать статьи и книги, рассказывал о том, что книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» была прочитана, обсуждена и ликвидировала многие разногласия в коллективе политических. После революции Анисимов активно занимался политической и общественной деятельностью, много работал в Обществе бывших политкаторжан. Но в 1935 году Общество было распущено и через некоторое время для многих его членов каторга из «бывшей» стала настоящей. Анисимов был незаконно осужден и расстрелян в 1939 году. Публикация В. Амлинского о судьбе его деда В.А. Анисимова - закономерное явление в наше время, и, как нам кажется, в дальнейшем следует ожидать подобных публикаций о бывших политкаторжан, членов Общества. Поэтому в вышеприведенном списке возможны изменения. Кроме того, предстоит еще большая работа по выявлению пока неизвестных политкаторжан Александровского централа и Нерчинской каторги при помощи фондов ЦГАОР, ГАИО и ГАЧО. На фотографиях запечатлены образы революционеров, которые сделали все, чтобы разрушить режим самодержавной власти в стране, а после осуждения продолжили эту деятельность в каторжных тюрьмах Восточной Сибири. Как мы видим, в этом направлении ими было сделано немало. Даже сам начальник Нерчинской каторги Ю.И. Метус в телеграмме военному губернатору Забайкальской области от 18 марта 1907 г. вынужден был признать, что в каторжных тюрьмах края в 1906 г. «существовал режим возмутительного издевательства над законом». Законы Российской империи уже давно не соответствовали изменившейся в результате промышленного переворота социально-экономической и политической ситуации в стране. В политическую борьбу вступили силы, которых мало волновало соответствие законов цивилизационному выбору страны. В отличие от либералов, новые политические противники самодержавия не ставили перед собой цели эволюционного изменения российского общества с помощью законов и превращения России в европейскую цивилизацию. Вооруженные теорией непримиримой классовой борьбы, они желали полного, до самого основания, революционного разрушения всех основ Российской империи и всячески добивались этого не только в стране, но и в местах заключения. Настоящий материал опубликован: Сибирская ссылка: Сборник научных статей. Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2009. – Вып. 5 (17). – С. 295–304. | |
| Просмотров: 769 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |