| Главная » Статьи » Дореволюционный период |
Антитеррористическая политика российского правительства во второй половине XIX – начале XX вв.
| 10.03.2010 Автор: Плюта Кирилл Викторович Терроризм как явление общественной жизни появился в России во второй половине XIX в. Он обострил политическую обстановку, нанес серьезный ущерб государственной службе и способствовал втягиванию страны в революцию 1905-1907 гг. С его помощью оппозиционные силы стремились дестабилизировать внутриполитическую жизнь страны, революционизировать массы, чтобы изменить существующий строй, добиться уступок от правительства. В борьбе с нарастающей опасностью правительство искало пути сдерживания террора, укрепляло и развивало систему правоохранительных органов, совершенствовало следственно–розыскную и судебную деятельность, ужесточало карательную политику. К середине XIX в. функции высшей полиции, осуществлявшей борьбу с государственными преступлениями, в том числе и терроризмом, выполняло III Отделение канцелярии Его Императорского Величества. Опираясь на корпус жандармов и местные жандармские формирования, оно решало задачи раскрытия и предупреждения преступлений против государственного строя, императора и его окружения, делая акцент на профилактику. Располагая небольшим штатом работников (к 1850 г. около 6 тысяч), эти службы контролировали политическую обстановку в стране, выявляли и пресекали замыслы и действия экстремистов. Если Европа сотрясалась под ударами революционных выступлений, сопровождавшихся террором, в России после выступления декабристов царило относительное спокойствие. Император Николай I мог гулять по столице без охраны [7;83]. Местными органами, посредством которых Департамент полиции осуществлял свою охранительно-розыскную работу, были губернские жандармские управления и жандармско-полицейские управления железных дорог. Первые Губернские жандармские управления были созданы на основе Положения о корпусе жандармов от 16 сентября 1867 г. Их назначением был политический розыск, производство дознаний по государственным преступлениям. В зависимости от расположения губернии, наличия предприятий, территории, численности населения присваивался разряд и содержание сотрудникам. Они создавались трех разрядов. Первый разряд — столичные губернские жандармские управления; второй разряд — жандармские управления в наиболее крупных городах (Киев, Варшава, Вильнюс, Рига, Одесса, Нижний Новгород, Екатеринослав, Иркутск, Казань); третий разряд имели управления в таких городах, как Архангельск, Астрахань, Баку, Витебск, Владимир, Воронеж, Гродно и т.д. Жандармско-полицейские управления железных дорог имеют свою историю. При строительстве первых железных дорог в 40-х годах XIX в. полицейский надзор на них осуществлялся жандармскими эскадронами и командами, находившимися в непосредственном подчинении министра путей сообщения. В 1860-х годах жандармские эскадроны и команды были преобразованы в управления. Вплоть до 1906 г. они не принимали участия ни в производстве дознаний по государственным преступлениям, ни в политическом розыске и наблюдении. Революционные выступления в 1905 г., активная роль, которую сыграли железнодорожники в придании Октябрьской стачке всероссийского, всеобщего характера, заставили правительство принять срочные меры и привлечь жандармско-полицейские управления железных дорог к борьбе с революционными выступлениями. На чинов управления приказом по Отдельному корпусу жандармов от 28 июля 1906 г. № 14528 были возложены обязанности производства дознаний о всех «преступных действиях» политического характера, «совершенных в полосе отчуждения железных дорог» [8; 109]. Во второй половине 70-х гг. XIX в., когда народники–землевольцы, а потом народовольцы приступили к использованию террористических методов борьбы, выяснилось, что правоохранительная система, вследствие искусственно суженой сферы деятельности, не справлялась с новыми задачами. Правительство приступило к ее реформированию. Были усилены жандармские подразделения. В них пришло пополнение из армейских офицеров. За 70-е гг. численность жандармов выросла более чем на тысячу человек. В криминогенных районах были созданы новые формирования. Во многих жандармских управлениях провели аттестацию. Жандармская служба стала лучше поощряться, вырос ее престиж. Будущий деятель политического сыска генерал А.И. Спиридонович, вспоминая о поступлении на жандармскую службу, писал: «В полку у нас на корпус смотрели очень хорошо. Несколько наших офицеров уже служили там, занимали хорошие должности и были предметом нашей зависти. Но перевестись в корпус жандармов было трудно, без протекции попасть на жандармские курсы было невозможно»[7;217]. Повышению роли жандармерии в борьбе с опасными государственными преступлениями способствовал закон 19 мая 1871 г., по которому чины корпуса жандармов получили право в открытом порядке расследовать вместе с представителями прокуратуры преступления на правах судебных следователей по уголовным делам. Жандармерия, орган политического надзора, превращалась также в орган судебного расследования тяжких политических преступлений. Были созданы сыскные секретно-розыскные отделения, которые в дальнейшем распространились по стране, стали опорными базами в борьбе с террористами. Первое из них возникло после покушения Каракозова на императора при канцелярии петербургского градоначальника, несколько позднее их создали при московском обер-полицмейстере и варшавском губернаторе. Задача отделений заключалась в раскрытии преступных замыслов, их предупреждении; дальнейшую же работу по розыску и предварительному следствию вели жандармские управления. После покушения Каракозова на Александра II были приняты дополнительные меры по усилению охраны императора и его семьи. При дворе была сформирована «охранительная команда» в составе 89 человек, подчинявшаяся дворцовому коменданту. На выезды императора составлялся план охранительных мер; в состав царского картежа включались особые секретные агенты [4;174]. Возрастала роль генерал-губернаторов, губернаторов, градоначальников. Губернатор (генерал-губернатор) должен был знаниями, опытом, делами заслужить доверие населения, без чего немыслимым считался успех его деятельности. Министерство внутренних дел выдвигало на эти посты авторитетных и эрудированных руководителей, имевших значительный опыт военной или полицейской службы. В 1860–1870-х гг. хорошо зарекомендовали себя губернаторы: князь В.А. Долгоруков, граф П.А. Шувалов, генералы Ф.Ф. Трепов, Д.Г. Бибиков, Н.В. Левашов, П.П. Дурново, А.Е. Тимашов, князь Д.Н. Кропоткин и др. После покушения на императора, совершенного Соловьевым в апреле 1879 г., страну разделили на шесть временных генерал-губернаторств. Во главе каждого были поставлены генерал-губернаторы. Их наделили дополнительными полномочиями в деле борьбы с опасными государственными преступлениями. После убийства главного управляющего III Отделением и шефа корпуса жандармов генерала Н.В. Мезенцева в августе 1878 г. был издан указ императора «О временном подчинении дел о государственных преступлениях и о некоторых преступлениях против должностных лиц ведению военного суда, установленного для военного времени». В нем указывалось, что «лиц, обвиняемых в вооруженном сопротивлении властям, от правительства установленным, или нападении на чинов войска и полиции и на всех вообще должностных лиц, при исполнении ими обязанностей службы, или же вследствие исполнения сих обязанностей, коль скоро преступления эти сопровождались убийством, нанесением ран, увечий, тяжких побоев, или поджогом, предавать военному суду для осуждения их по законам военного времени»[4;112]. Прохождение дел в военных судах производилось по ускоренной и упрощенной процедуре. Наиболее опасным террористам выносились смертные приговоры путем повешения. Они приводились в исполнение публично, в течение 24 часов после утверждения губернатором. За период 1879–1882 гг., за терроризм, было вынесено 67 смертных приговоров, из которых 30 были приведены в исполнение[4;181]. Поворотным шагом явилось учреждение в 1880 г. Верховной распорядительной комиссии и соподчинение ей всех правоохранительных органов, а также упразднение III отделения с передачей всех охранительных функций вместе с корпусом жандармов Министерству внутренних дел. Реорганизованное министерство возглавил граф М.Т. Лорис-Меликов, отличившийся в русско-турецкой войне и на губернаторском поприще. Работа по политическому сыску была сосредоточена в специальном делопроизводстве Департамента полиции. Наделенный широкими полномочиями, новый министр стремился добиваться умиротворения в стране гибким сочетанием репрессивных мер и некоторой либерализацией внутриполитической жизни. Однако этот курс, получивший название «диктатура сердца», был прерван убийством императора Александра II [9;217]. Цареубийцы были казнены, но из событий 1 марта 1881 г. Александр III сделал выводы о необходимости продолжения жестких карательных мер в отношении террористов, об усилении охраны императора. В августе 1881 г. было издано «Положение о мерах к охране государственного порядка и общественного спокойствия», по которому расширялись функции МВД и местных правоохранительных органов, ужесточалось преследование государственных преступников. В случае необходимости в местностях с повышенной криминогенной ситуации, могло быть введено состояние усиленной или чрезвычайной охраны. Были приняты меры к укреплению охранных отделений и жандармских управлений, заметно выросла численность их работников. Если в 1880 г. корпус жандармов насчитывал 521 офицера и 6187 низших чинов, то к 1896 г. здесь было 733 офицера и 9087 низших чинов. Состав губернских жандармских управлений за это время увеличился на 220 человек [5;143]. Становление эффективной антитеррористической деятельности в 80-е гг. связано с именами руководителей правоохранительных органов: министра внутренних дел графа Д.А. Толстого (с 1882 по 1889 гг.), его заместителя генерала П.В. Оржевского, директоров Департамента полиции В.К. Плеве и П.Н. Дурново, начальника петербургского охранного отделения Г.П. Судейкина, руководителя заграничной агентуры П.И. Рачковского. В сыскной деятельности стали широко использоваться секретная агентура и наружное (филёрское) наблюдение, перлюстрация корреспонденции, дактилоскопия, фотографирование, химические средства анализа вещественных доказательств, картотеки учета подозрительных личностей. Сыскная деятельность стала лучше поощряться правительственными наградами и денежными премиями. В правоохранительных органах в эти годы выросло немало руководителей, эффективно организовавших сыскную работу. Так, в 1881 г. Петербургское охранное отделение возглавил полковник Г.П. Судейкин, которого Александр III назвал «лучшим сыщиком империи». Используя опыт работы в Киевском жандармском управлении, практику европейских стран, Судейкин создал систему политического сыска, основанную на агентурной деятельности внутри подпольных организаций. Он стремился не вылавливать отдельных заговорщиков, а разложить и ликвидировать всю тайную организацию. Особым успехом Судейкина явилась вербовка активного народовольца, бывшего штабс-капитана С. Дегаева. С его помощью задача полностью покончить с «Народной волей» в значительной степени удалась. Дегаев к 1882 г. после массовых арестов стал вместе с В. Фигнер одним из ведущих деятелей организации. С его помощью были раскрыты динамитная мастерская «Народной воли» в Петербурге, ее подпольная типография в Одессе, проведены аресты народовольцев в 60 городах России, полностью ликвидирована военная организация «Народной воли». К середине 80-х гг. были выловлены и наказаны не только цареубийцы, но и большинство других активистов террора. 17 народовольческих процессов вынесли 74 смертных приговора [5;157]. Разгром партии «Народная воля» не означал полного прекращения народовольческого террора. В последующие годы возрождались в различных районах страны заговорщические группы и кружки, объявлявшие себя последователями «первомартовцев». За 1882–1883 гг. удалось раскрыть 78 таких кружков. Замышлялись и осуществлялись опасные террористические акты. В 1883 г. в Петербурге был убит Г.П. Судейкин. В 1887 г. с помощью перлюстрации было раскрыто и предотвращено покушение террористической группы П. Шевырева – А. Ульянова на императора Александра III. В 1890 г. в Париже польский эмигрант С. Падлевский убил инспектора Департамента полиции генерала Н.Д. Селиверстова. В 1895 г. был раскрыт террористический кружок в Москве под руководством студента И. Распутина, готовивший покушение на императора Николая II при его коронации [11;271]. Все это не позволяло ослаблять работу по пресечению деятельности особо опасных преступных групп и сообществ. Укреплению и развитию соответствующих служб, совершенствованию их деятельности служило «Положение об устройстве секретной полиции в империи» (декабрь 1883 г.). В нем обобщался опыт сыскной деятельности, высоко была оценена работа охранных отделений Петербурга и Москвы, рекомендовано создавать их в других крупных городах и наиболее криминогенных регионах. Инструкция Департамента полиции от 23 мая 1887 г. значительно расширила права и полномочия этих отделений, регламентировала их взаимодействие с жандармскими управлениями. В ней говорилось, что отделения учреждаются «для производства негласных и иных розысков и расследований по делам о государственных преступлениях в целях предупреждения и пресечения последних» [11;243]. Главное отличие охранных отделений от жандармских управлений состояло в том, что они осуществляли негласных агентурный розыск, а жандармские управления занимались официальными расследованиями и привлечением к ответственности. Основой сыскной деятельности стала работа с секретными агентами в подпольных организациях. В циркуляре Департамента полиции розыскным отделениям указывалось: «Главным и единственным основанием политического розыска является внутренняя, совершенно секретная и постоянная агентура, и задача ее заключается в обследовании преступных революционных сообществ и уличении для привлечения судебным порядком членов их. Все остальные средства и силы розыскного органа являются лишь вспомогательными…» [10;283]. По воспоминаниям последнего директора Департамента полиции А.Т. Васильева, в 80-х гг. система охранительных органов России располагала более чем одной тысячей агентов внутреннего наблюдения, из них около 100 – в Петербурге [1;147]. В связи с участившимся применением террористами взрывчатых веществ, правительство издало ряд указов о мерах по ужесточению порядка хранения, использования и транспортировки взрывчатых веществ и компонентов для их изготовления. Положение о приготовлении и продаже азотной кислоты, принятое 7 августа 1882 г., Временные правила о частных складах взрывчатых веществ 25 июня 1882 г., торговлю азотной кислотой и ее реализацию ставили под контроль местной полицейской власти. Ужесточение начиналось с прохождения взрывчатых веществ через таможни. Особый контроль вводился за технологией работ с использованием взрывчатых веществ [5;71]. Аресты террористов в России вызвали их эмиграцию в европейские страны. Здесь формировались центры, велась издательская деятельность, закупалось и изготавливалось оружие, взрывные устройства, шла обработка общественного мнения Европы в защиту российских террористов. Это потребовало усиления российской заграничной агентуры, расширения контактов с зарубежными службами. Мир не знал тогда такой мощной и агрессивной политической эмиграции, какой стала российская эмиграция 1880-90-х гг. В противоборстве с ней российские спецслужбы шли неизведанными путями. Эмигранты пользовались сочувствием и помощью части европейской общественности. Это потребовало от сотрудников сыска за рубежом профессионализма, культуры общения, гибкости и дипломатической изворотливости. В 1883 г. Департамент полиции основал в Европе постоянную, секретную агентуру с центрами в Париже и Женеве, позднее в Берлине. Около 20 лет ею руководил генерал П.И. Рачковский. Выходец из обедневших дворян, он прошел в полицейско-сыскных органах школу под руководством Г.П. Судейкина и стал заметной фигурой российского сыска. Заграничная агентура следила за передвижениями эмигрантов-террористов, выявляла их планы, пути транспортировки оружия и литературы, распространяла информацию о политической жизни в России. Громким делом группы агентов Рачковского явилась ликвидация в ноябре 1886 г. типографии «Народной воли» в Женеве, за что Рачковского наградили орденом Св. Анны, участники акции получили вознаграждение. Укрепляя международное сотрудничество в борьбе с опасными видами преступности, правительство России в 1885 г. подписало двухстороннее соглашение с Германией, Австро-Венгрией и Румынией о выдаче политических преступников, а с Испанией, Португалией, Нидерландами, Болгарией и Монако – договоры о выдаче лиц, причастных к цареубийствам. Профессор полицейского права И.Е Андреевский был командирован Департаментом полиции в Лондон, Париж, Берлин и Вену для ознакомления с постановкой борьбы с государственной преступностью. В 1898 г. представители России участвовали в международной конференции служб безопасности в Риме, резолюции которой предусматривали сотрудничество стран Европы в противодействии терроризму. Совершенствуя розыскную деятельность в сочетании с ужесточением карательных мер, распространяя влияние на основные регионы страны и за ее пределы, российские правоохранительные органы сумели к концу 80-х гг. сбить волну политического терроризма, выловить и наказать его главарей. Единичные террористические акты и действия разрозненных групп уже не представляли серьезной опасности. Количество политических процессов заметно сократилось: за 4 года (1879–1882 гг.) по приговорам судов было казнено 30 террористов, за последующие 13 лет (1883–1895 гг.) – наполовину меньше [8;337]. Опыт борьбы с народовольческим терроризмом использовался в начале XX в. в противоборстве правоохранительных органов с террором эсеров, других партий и организаций. Это противоборство осложнялось общей обстановкой в стране, обусловленной русско-японской войной, нарастанием оппозиционного движения, событиями 1905–1907 гг. Политический террор этого периода отличался массовостью, организацией и технической оснащенностью. В борьбу против терроризма наряду с жандармскими службами включались новые полицейские формирования – розыскные отделения при полицейских управлениях. Министр внутренних дел В.К. Плеве, назначенный в 1902 г. вместо убитого Д.С. Сипягина, уделял особое внимание развитию и укреплению отделений в столицах и на периферии, более четко определил их прерогативы. При нем отделения появились в основных губерниях империи. В августе 1902 г. издается «Положение о начальниках розыскных отделений», разграничившее компетенции жандармских управлений и розыскных отделений. Первые должны были заниматься дознанием по политическим преступлениям, а розыскные отделения осуществлять оперативно-розыскную деятельность по ним. Положение рекомендовало назначать начальниками розыскных отделений лучших офицеров корпуса жандармов, наделявшихся существенными правами и полномочиями. В качестве основных методов сыска указывалось использование внутренней агентуры и наружного наблюдения [4;187]. К концу 1902 г. розыскные отделения функционировали в 14 регионах страны. В 1903 г. их переименовали в охранные отделения, получившие в народе наименование «охранка». К руководству ими пришли молодые энергичные офицеры, зарекомендовавшие себя в жандармской службе. Средний их возраст был 36 лет, а средний стаж службы в корпусе жандармов – 8 лет. Все они закончили военные училища по первому разряду, почти все имели ордена. Служба в охранных отделениях поощрялась лучше, чем в армии или жандармских подразделениях. По словам директора Департамента полиции (1911–1914 гг.) С.П. Белецкого, «офицеры корпуса жандармов, несущие розыскную службу, не только обгоняли в чинах своих сверстников по службе в армии, но и товарищей по корпусу, служивших в учреждениях следственного характера, какими являлись губернские жандармские управления» [10;288]. В документах Департамента полиции рубежа веков отмечается как образцовое Московское охранное отделение, возглавляемое полковником С.В. Зубатовым, которого современники называли «гением сыска». Жандармский генерал П.П. Заварзин позднее отмечал, что «Зубатов первый поставил розыск в империи по образцу западноевропейскому» [11;243]. Начальник Особого отдела Департамента полиции Л.А. Ратаев объяснял успехи отделения «удачным подбором секретной агентуры и правильно организованным наружным наблюдением»[10;244]. При отделении работали школа агентов наружного наблюдения и летучий отряд филёров. Сфера деятельности Московского охранного отделения распространялась за пределы региона. За предотвращение покушения на царя Николая II Зубатова наградили орденом Св. Владимира. В 1902 г. В.К. Плеве назначил Зубатова начальником Особого отдела Департамента полиции, подчинив ему охранные отделения империи. Сюда перешли также некоторые сослуживцы Зубатова и опытные работники сыска. Некоторые воспитанники Зубатова возглавили охранные отделения в Москве (ротмистр В.В. Ратко), в Киеве (полковник А.И. Спиридович), в Варшаве (ротмистр А.Г. Петерсен). Ротмистр В.А. Герарди стал помощником начальника Сибирского охранного отделения, а с 1905 г. – начальником дворцовой полиции. Так опыт московского сыска переносился в другие регионы. Вместе с видными деятелями политического сыска Зубатов внедрял в эту систему профессионализм, учет менталитета российского общества, психологии людей преступного мира. Все отмеченное выше позволило в начале XX в. покончить с остатками народовольческого террора, нанести чувствительные удары по терроризму новой волны. Так, в Томске в 1901 г. была раскрыта первая эсеровская типография и арестованы активисты партии. В 1902 г. в Ярославле арестован руководитель «Северного союза» эсеров А. Аргунов. В Киеве охранному отделению под руководством А.И. Спиридовича удалось обезвредить основных эсеровских террористов, а к 1903 г. здесь были арестованы руководители их Боевой организации – Г. Гершуни, П. Крафт и М. Мельников. К руководству Боевой организацией эсеров пришел агент Департамента полиции Е. Азеф [6;27]. Успехи не удалось развить, и революционные 1905–1907 гг. правоохранительные службы встретили в значительной степени ослабленными. Сказались просчеты и недооценка нарастающей опасности, непоследовательность властных структур, серьезные потери. Особенно тяжело в этом отношении сказались трагическая гибель министра В.К. Плеве. Начальник Петербургского охранного отделения А.В. Герасимов писал: «Террористический акт 15 июля 1904 г. лишил империю крупного вождя, человека, слишком самонадеянного, но сильного, властного, державшего в своих руках все нити политики»[2;231]. Это же отмечал сенатор А.Н. Хвостов: «Никакая страна не напасется способных людей, если их будут убивать. Убиты Сипягин, Бобриков, Плеве, а ведь это крупные фигуры, не пешки… Один Плеве чего стоит! Его смерть хуже Цусимы, при нем и Цусимы не было бы» [2;232]. Поскольку первейшей мишенью террористов были работники полиции и жандармерии различного ранга, их потери нарастали. По материалам Государственной Думы с октября 1905 г. по апрель 1906 г. террористами были убиты и ранены более 670 работников системы МВД. Охранительные органы теряли людей, нередко испытывали трудности в подборе работников. По словам С.Ю Витте, «перспектива получить бомбу или пулю никого не прельщала быть министром» [2;247]. Не у всех работников в такой атмосфере хватало мужества с полной отдачей вести антитеррористическую борьбу. Вступив в 1906 г. на пост Министра внутренних дел, а потом Председателя Совета Министров, П.А. Столыпин принимал решительные меры по оздоровлению обстановки и пресечению терроризма. В апреле 1906 г. он сформулировал программу деятельности правоохранительных органов: укрепление охранных отделений, устранение дублирования и трений их с жандармскими управлениями, дифференцированный подход к революционным партиям, организациям, социальным слоям общества, более широкое внедрение современных средств и методов сыскной деятельности. 14 декабря 1906 г. Столыпин утверждает специальное «Положение о Районных охранных отделениях». Создавались они в «целях успешной борьбы с революционным движением, выражающимся в целом ряде непрерывно продолжающихся террористических актов, аграрных беспорядков, усиленной пропаганды среди крестьян, в войсках и во флоте». Первоначально было создано 8 РОО: 1. Северное — Петербург (губернии — Петербургская, Лифляндская, Псковская, Эстляндская, Новгородская, Олонецкая). 2. Центральное — Москва (губернии — Московская, Тверская, Ярославская, Вологодская, Архангельская, Костромская, Калужская, Тульская, Орловская, Владимирская, Рязанская, Нижний Новгород, в 1909 г. присоединилась Смоленская губ.). 3. Поволжское — Самара (губернии — Самарская, Пермская, Вятская, Казанская, Сибирская, Уфимская, Саратовская, Оренбургская, Астраханская, Пензенская, Уральская обл.). 4. Юго-Восточное — Харьков (губернии — Харьковская, Курская, Воронежская, Тамбовская, Донская обл., Черноморская обл., Екатеринославская губ.). 5. Юго-Западное — Киев (губернии — Киевская, Черниговская, Полтавская, Подольская, Волынская). 6. Южное — Одесса (губернии — Херсонская, Таврическая, Бессарабская и все побережье Черного моря). 7. Северо-Западное — Вильно (губернии — Вильненская, Ковенская, Гродненская, Могилевская, Минская, Витебская, Смоленская). 8. Прибалтийское — (Рига, Лифляндия, Курляндия). Позднее были учреждены Туркестанское, Кавказское, Примисленское, Пермское, Севастопольское, Сибирское (из которого впоследствии было создано Восточно-Сибирское с центром в Иркутске и Западно-Сибирское с центром в Томске). Сферой их деятельности стали округа, объединяющие несколько губерний. Районные охранные отделения призваны были обобщать поступающую с мест информацию о государственных преступлениях, дополнять ее за счет своей агентурной деятельности и определять стратегические направления розыска в пределах округов и губерний. 22 февраля 1914 г. все РОО были упразднены, остались лишь: Туркестанское, Кавказское, Восточносибирское. 19 июля 1914 г. были ликвидированы Кавказское и Восточно-Сибирское РОО 73. Остальные действовали до 1917 г.[8;122]. 9 февраля 1907 г. Столыпин утвердил «Положение об охранных отделениях», уточнившие правовые основы их функционирования, структуру построения и подчинения, сферу и принципы деятельности. С каждым годом число охранных отделений увеличивалось, в феврале 1907 г. их функционировало уже 25, в декабре было 27. Созданы были Красноярское, Иркутское, Рижское охранные отделения. Но и этого оказывалось недостаточно. Под руководством Департамента полиции в 1906 — 1907 гг. проводится работа по созданию новых охранных отделений, розыскных частей, расширяется вся сеть учреждений политического розыска. Главным мерилом успешной деятельности этих отделений, указывалось в документе, будет «не количество произведенных ими ликвидаций, а число предупрежденных преступлений и процентное отношение обысканных лиц к количеству тех из них, которые подверглись судебной каре» [2;273]. Больше внимания стало уделяться профессиональной подготовке сотрудников политического сыска. В Царском селе были открыты курсы, проводились занятия и в охранных отделениях. [10; 304]. В связи с упразднением в конце 1907 г. унтер-офицерских жандармских пунктов (за исключением тех, что находились на пограничной полосе) из жандармских унтер-офицеров были сформированы филерские отряды и число филеров в 1907—1908 гг. возросло. Наибольшее число филеров было в столицах и городах с рабочим населением и студенчеством: в Баку — 12 человек, Вильно — 15, Екатеринославе — 15, Енисейском охранном отделении — 12, Иркутском — 30, Киевском — 25, Лифлянд-Минском — 12, Нижегородском. — 12, Одесском – 15, Пермском — 12, Саратовском — 15, Тифлис-Томском — 20, Финляндском — 20, Харьковском — 15, Эстляндском — 16 [8;177]. В борьбе с политическим терроризмом Столыпин опирался на ветеранов сыскной службы (Л.А. Рачковский, А.А, Макаров, Д.Ф. Трепов, П.П. Дурново) и на новое поколение работников охранительных органов (М.И. Трусевич, А.В. Герасимов, П.Г. Курлов, А.И. Спиридович, А.А. Красильников и др.). Заметный след в политическом сыске оставил генерал А.В. Герасимов, который в 1905–1909 гг. возглавлял Петербургское охранное отделение. Службу здесь он начал с обновления секретной агентуры, доведя ее до 150 человек. С помощью Николая Татарова удалось выйти на след террористки П. Ивановской и вместе с ней арестовать группу в 20 человек. Благодаря ему был расстроен и эсеровский план убийства царя Т. Леонтьевой. Неоценимые услуги оказал правоохранительным органам Е. Азеф. А.В. Герасимов вспоминал: «Азеф оказался моим лучшим сотрудником в течение ряда лет. С его помощью мне удалось в значительной степени парализовать деятельность террористов» [6;98]. В 1905–1908 гг. с помощью Азефа были предотвращены покушения на московского генерал-губернатора П.П. Дурново, губернаторов нижегородского, бакинского и иркутского. В 1908 г. была обезврежена большая группа активных террористов (Л. Синегуб, В. Лебединцев, А. Распутина и др.), готовивших покушение на великого князя Николая Николаевича и министра И.Г. Щегловитова. Благодаря Азефу в 1905–1908 гг. предотвращены взрыв здания Государственного Совета и два покушения на Николая II. Внимания охранительных органов требовала агентура за рубежом. Сюда из России направлялись проверенные агенты сыска, шла вербовка местных лиц, главным образом, журналистов и полицейских. В 1905–1909 гг. руководство заграничной агентуры осуществлял А. Гартинг до этого возглавлявший тайную агентуру в Германии. Под руководством Гартинга работали агенты Я. Житомирский, З. Жученко, Синьковский, Б. Каплун, М. Русинов и др. Благодаря Житомирскому, которому доверял Ленин, в 1907 г. в Берлине арестовали активного большевистского террориста С. Тер-Петросяна (Камо), возглавлявшего ограбление Тифлисского банка. Агентура Гартинга способствовала срыву транспортировки в Россию оружия и взрывчатки [6;102]. В инструкциях Департамента полиции охранительным органам ставилась задача подбора секретных агентов, эффективного их использования, их охраны и поощрения. За период деятельности А.А. Лопухина на посту начальника Департамента полиции (май 1902 – февраль 1905 гг.) на развитие внутренней агентуры было израсходовано около 5 млн. рублей. Архивные данные позволяют уточнить число секретных агентов за 1880–1917 гг. – примерно 10 тыс. [3;67]. Решительные меры правительства наряду с совершенствованием деятельности сыскных служб позволили к 1909 г. сбить волну массового терроризма, выловить и наказать наиболее опасных боевиков. Об этом говорит заметный спад эсеровского террора. Если в 1906 г. ими совершено 74 теракта, в 1907 г. – 57, то в 1908 г. лишь 3, а в 1909 г. – 2. В период нового революционного подъема вопросы политического сыска, методы работы постоянно находились в поле зрения Министерства внутренних дел, Департамента полиции, периодически обсуждались, рассматривались на специально созванном совещании в конце 1912 г. Однако должной отдачи не было. Революционные организации, нелегальные профсоюзы и другие массовые организации смогли противопоставить сыскной деятельности не только возросший опыт борьбы и конспирации, но и растущую поддержку населения. Органы сыска, напротив, попадали во все более враждебное окружение, и не случайно в них самих стали распространяться упаднические, пессимистические настроения, стало все труднее вербовать новых людей и удерживать старые кадры. Таким образом, несмотря на антитеррористическую политику российского правительства, революционный экстремизм не удалось нейтрализовать полностью. На все действия самодержавной власти, направленные против революционеров, они отвечали новыми терактами. Тем не менее, к 1917 г. в России насчитывалось 75 губернских и областных жандармских управлений, 33 жандармско-полицейских управления железных дорог, в состав которых входило 322 жандармских отделения: 3 дивизиона, 1 конная жандармская команда, 2 пеших жандармских команды, 2 портовых и 21 крепостная жандармская команда. Общая численность Жандармского корпуса на октябрь 1916 г. достигала 14667 человек. По списку проходило 8 генералов и 28 генерал-лейтенантов [8;358]. После революции 1917 г. большевики, пришедшие к власти, использовали опыт предшествующих структур при создании советских органов государственной безопасности. Примечания: 1. Барабанова, А.И., Ямщикова, Е.А. Народовольцы в Петербурге [Текст] / А.И. Барабанова, Е.А. Ямщикова. – Л.: Лениздат, 1984. – С. 223. 2. Будницкий, О.В. История терроризма в России в документах, биографиях, исследованиях [Текст] / О.В. Будницкий. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. – С. 570. 3. Гейфман, А. Революционный террор в России, 1894 – 1917 [Текст] / А. Гейфман; пер. с англ. Е. Дорман. – М.: КРОН – ПРЕСС, 1997. – 448 с. 4. Городницкий, Р.А., Канн, Г.С. Революционный радикализм в России: век девятнадцатый [Текст] / Р.А. Городницкий // Отечественная история. – 1994. - № 6. – С. 185 – 188. 5. Лонге, Ж., Зильбер, Г. Террористы и охранка [Текст] / Ж. Лонге, Г. Зильбер. – М.: Современная Россия, 1991. – С. 342. 6. Николаевский, Б.И. История одного предателя [Текст] / Б.И. Николаевский. – М.: Политиздат, 1991. – 384 с. 7. Оржеховский, И.В. Самодержавие против революционной России 1826 – 1880 гг. [Текст] / И.В. Оржеховский. – М.: Мысль, 1982. – С. 475. 8. Перегудова З. И. Политический сыск России (1880 - 1917) / З. И. Перегудова; Гос. Архив Рос. Федерации. – М.: РОСПЭН, 2000. - 431 с. ; То же [Электронный ресурс].- URL: http://www.pseudology.org/Sysk/Peregudova/index.htm (14.10.09). 9. Революционеры 1870-х гг. [Текст]: Воспоминания участников народнического движения. / Сост. В.Н. Гинеев; науч. ред. С.С. Волк. – Л.: Лениздат, 1986. – С. 439. 10. Троицкий Н.А. Безумство храбрых: русские революционеры и карательная политика царизма [Текст] / Н.А. Троицкий. – М.: Мысль, 1978. – С. 335. 11. Троицкий Н.А. Царизм под судом прогрессивной общественности 1866 – 1895 гг. [Текст] / Н.А. Троицкий. – М.: Мысль, 1979. – С. 420. 12. Троицкий, Н. А. Как и кого защищали народники? Друзья народа или бесы? [Текст] / Н.А. Троицкий // Родина. – 1996. - № 2. – С. 69–70. 13. Щербакова, Е. Отщепенцы: социально – психологические истоки русского терроризма [Текст] / Е. Щербакова // Свободная мысль. – 2001. – № 1. – С. 88–100. Материал опубликован: Сибирская ссылка: Сборник научных статей. Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2009. – Вып. 5 (17). С. 206–223. | |
| Просмотров: 825 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |