Из-за ограничения или полной невозможности применения труда каторжных на нерентабельных серебросвинцовых рудниках Кабинета Е.И.В. перед органами власти в центре и на местах во второй половине ХIХ в. встала проблема поиска других мест использования труда уголовных преступников. При этом важно было сохранить каторжные работы, как особый вид наказания, не изменяя при этом режим содержания арестантов и получая от их труда прибыль. В связи с активным развитием в Забайкалье в это время золотодобывающей промышленности данную проблему пытались разрешить направлением всех преступников каторги на прииски и промыслы Кабинета Е.И.В. и частных лиц.

Основным разработчиком золоторудных месторождений в Забайкалье был Кабинет, среди промыслов которого (в 1864 году их было 13¹) особое значение имели Карийские – на них уже с 1838 года использовался труд преступников. Кроме промыслов Кабинета в начале 60-х годов Х1Х века на территории Нерчинского горного округа частным лицам разрешено было заниматься поисками и разработками золотоносных россыпей², свободных рабочих рук в Забайкалье было недостаточно. Поэтому, чтобы поддержать частную золотую промышленность, а в большей степени, чтобы найти место для применения каторжного труда и «уменьшить расходы казны на содержание ссыльных»³, местные органы власти предложили золотопромышленникам использовать труд преступников.

Так же, как при организации работ на рудниках, предложения и рекомендации по употреблению каторжных на промысловых работах составлялись горными начальниками Нерчинских заводов и местными тюремными чиновниками.

В августе 1869 г/ горный начальник Кокшаров и заведующий ссыльнокаторжными Загарин предоставили в Нерчинский горный Совет доклад «о порядке употребления ссыльнокаторжных в работы»⁴. Работу на золотых промыслах по докладу должны были выполнять преступники разряда исправляющихся. Поскольку труд на приисках считался более легким (в сравнении с рудниками), то работы здесь оценивались как льгота для арестанта этого разряда. Каторжные испытуемые могли работать только на Карийских промыслах и на самых тяжких работах. Кроме Кары существовали другие промыслы Кабинета – Урюмские, Желтугинские, Казаковский и др. Но обеспечить необходимый режим содержания там было очень сложно, поскольку тюремное начальство должно было выделить также помещения для охраны. В этом отношении наиболее подходили только Карийские промыслы. К тому же, каторжные разряда испытуемых не могли иметь никаких льгот, поэтому использоваться они должны были на работы самые тяжкие, т.е. съемку торфов.

Главное, на что было обращено внимание авторов доклада – это выгодность труда преступников. Поэтому труд преступников, по мнению докладчиков, рентабелен был только тогда, когда они работали как вольнонаемные рабочие. Это условие касалось и рабочего времени и оплаты, и высчитывалось по урочному положению. Учет работ и заработанных денежных средств предлагалось осуществлять по выданным от промыслового управления рабочим книжкам. Заработанные деньги преступники получали на руки за вычетом 15% (только исправляющиеся), которые управляющий промыслами по окончании операции отсылал гражданскому начальству. Преступники разряда испытуемых деньги на руки не получали. По выполнении заданной промысловым управлением к определенному сроку работы им выдавалась квитанция.

В общем же докладчики были убеждены, что промысловые работы рассчитаны на непродолжительный срок (не более 3-х лет). Поэтому необходима дальнейшая разведка⁵.

Нерчинский горный совет в декабре 1869 года утвердил условия, указанные в проекте⁶, с небольшими изменениями (количество рабочих дней – 230). Решения совета были одобрены министерствами императорского двора и внутренних дел⁷. Таким образом, положение преступников приравнивалось к статусу вольнонаемных рабочих с конкретными уроками и расценками, что в определенной степени мешало непосредственному тюремному начальству оказывать «сверхдавление» при организации работ (т.е. самоуправствовать). Единственным отличием в положении каторжного, по сравнению с вольнонаемным рабочим, был пониженный урок ⁸. Годовой урок каторжных исправляющихся составлял – 57 куб. саж⁹. Для преступников разряда испытуемых, содержащихся в тюрьмах и работающих в оковах, годовой урок составлял – 40 куб. саж¹⁰. На работы их назначали втрое больше вольнонаемных¹¹. За неисполнение годового урока преступники обоих разрядов наказывались заключением в штрафную тюрьму и лишением некоторых льгот¹².

Понижение годового урока для каторжан связано было с тем, что они осуществляли работы в оковах и считались неквалифицированными рабочими. Поэтому важно было поддержать режим даже в ущерб финансовым соображениям.

Но, несмотря на появление положения, регулирующего труд преступников на золотых промыслах, на практике было много нарушений. Например, на отдаленных промыслах Кабинета использовались преступники разряда испытуемых¹³ (Желтугинские промыслы – 1873 г.), хотя они должны были работать только на Каре. Режим содержания здесь осужденных тоже был изменен и не выполнял уже в полной мере своего карательного назначения. На основании отчета инспектора Власова выявлены следующие нарушения каторжного режима¹⁴:

Во-первых, преступники на отдаленных промыслах употреблялись в работы и проживали совместно с вольнонаемными рабочими, или размещались на частных квартирах.

Во-вторых, употребление на работы и возвращение назад на Кару каторжных осуществлялось без надзора, что влекло за собой практическую их «свободу» и совершение новых проступков – хищения золота, побегов и др.

В-третьих, вознаграждение за труд на отдаленных промыслах для заключенных было слишком большим, что существенно отличало их от преступников, работающих на Каре и рудниках Нерчинского округа.

Таким образом, из-за отсутствия у государства достаточного количества финансов на восстановление рудников, оно было вынуждено немного поступиться некоторыми правилами каторжного режима, используя преступников на более легких видах труда – золотых промыслах. Но это было единственным найденным способом сохранить карательное назначение каторги. Этот вид труда преступников считался только временной мерой, пока не наладится система каторжных работ в России¹⁵.

В то же время количество задействованных на промысловые работы преступников резко уменьшилось. Так в течение 1873 года из 2751 человек, содержащихся на Каре (согласно ведомостям) за исключением 564 богадельщиков и 8 подсудимых работали всего 401 человек (данные на январь 1873 года)¹⁶. В мае этого же года – только 250 из общего состава каторжных, содержащихся в Карийских тюрьмах (2568 человек)¹⁷. То есть, и на золотых промыслах начинается «безработица» преступников, схожая с положением на рудниках. Но даже в 1876 году промысловые работы приносили больше дохода, чем рудники. Например, ссыльнокаторжные заработали на Карийских, Урюмском, Ключевском, Кудеченском и Итакинском промыслах более 34 тысяч рублей¹⁸, а на рудниках Алгачинском, Зерентуйском и Кутомарском заводе в этот же год всего около 1400 рублей¹⁹.

Нерчинский Горный Совет в 1873 году, планирующий операции в 1874 году, постановил оставить без изменений работы в рудниках и на таежных промыслах²⁰ (то есть в горном ведомстве ждали положительного разрешения сложившейся ситуации).

В дальнейшее время ситуация в пользу развития «золотого дела» не разрешилась. В срочных сведениях, представленных тюремными смотрителями о результатах земляных работ на Карийских промыслах, говорилось, что «количество выработок, значительно уменьшаясь с каждым месяцем, ныне выражается недоработкой более чем наполовину против определенного урочным положением»²¹. Постановление Нерчинского горного Совета 1875 года гласило, что «закон, карающий преступников ссылкой в каторжные работы для исправления, в отношении Карийских каторжных, не достигает цели, и успех горных работ, производимых ссыльнокаторжными ежегодно слабеет, что значительно влияет на постепенное возрастание убытков, которые несет Правительство от содержания преступников»²². То есть, наказание каторжными работами на золотых промыслах Кабинета неэффективно для государства ни в карательном, ни в финансовом отношениях. Убытки от неисполнения ссыльнокаторжными уроков, возлагаемых на них тюремным начальством, нес и Кабинет Е.И.В. Также горный совет предположил, что уменьшение срока работ, согласно Уставу о ссыльных, для каторжных, отличившихся по поведению и нравственности, с 12 месяцев до 10 месяцев – очень мало. Для пользы дела, по мнению Совета, его нужно было уменьшить до 6 мес., а каторжных разряда испытуемых перечислять в разряд исправляющихся ранее сроков, указанных в законе, с разрешения главного местного начальства²³.

То есть, Горный Совет, указывая на то, что каторжные работы на Каре не соответствуют карательным и финансовым интересам государства, и составляют убытки для Кабинета, настаивал на изменении режима содержания преступников, путем его смягчения (увеличения льгот). На это государственная власть пойти не могла.

В 1891 г. (по отчету состояния Нерчинской каторги) работы на золотых промыслах местной тюремной властью были признаны неудобными, как непостоянное занятие, прекращающееся зимой, и располагающимися далеко от тюрем (причем постоянно удаляющимися). С согласия ГТУ каторжные работы на Каре все более ограничивались. Так, тюрьмы на Верхней Каре были упразднены в 1884 г., на Средней Каре – в 1889 г., на Нижней Каре – 1891 г. Преступники были переведены на рудники и в Усть-Карийскую тюрьму²⁴.

Таким образом, работы на золотых промыслах Кабинета на протяжении второй половины ХIХ в. были введены как временная мера, поскольку этот труд преступников не был признан особо тяжким и часто создавал больше проблем (выражающихся в ослаблении режима), чем разрешал в целом вопрос об устройстве каторжных работ в России.

Иным образом обстояли дела по организации работ на частных золотых промыслах. Исходя из архивных материалов, можно говорить о том, что на частных золотых промыслах в 60-х годах применялся труд тех ссыльнокаторжных, которые были уволены от работ по истечении срока наказания (т.е. ссыльнопоселенцев)²⁵. В 70-е годы ссыльнокаторжных, не уволенных от работ, также начинают направлять на частные золотые промыслы. По отчету Забайкальского военного губернатора за 1875 год «каторжные преимущественно задолжаются в работы на золотые промыслы Кабинета Е.И.В. и частных владельцев»²⁶. Связано это было, на наш взгляд, с уменьшением количества работ в данное время на промыслах Кабинета Е.И.В. и рудниках горного округа. Чтобы хоть как-то исполнять карательную функцию наказания каторгой, основой которого являлся принудительный труд, власть разрешила временно употреблять преступников в работы на частных золотых промыслах.

Так, в 1872 году появились «Правила об употреблении ссыльнокаторжных в работу на частных золотых промыслах и на проведение дорог в отдаленных местностях»²⁷.

Не все ссыльнокаторжные отправлялись на частные промыслы. В «Правилах» оговаривались условия отбора. Преступники должны принадлежать к категории осужденных в работы на срок не более 12 лет, быть в возрасте не старше 45 лет и иметь хорошее здоровье (ссыльнокаторжные обязательно проходили медицинский осмотр).

Кроме этого, было еще несколько условий, при которых некоторые ссыльнокаторжные к выбору не допускались. К этой категории относились преступники, совершившие неоднократные побеги и другие проступки, а также арестанты, на которых отсутствовали письменные сведения (т.е. статейные списки).

Свою «добрую нравственность» каторжные доказывали еще до отправления на работы. Выбранные для промысловых работ частных лиц преступники проходили так называемый испытательный срок на городских общественных работах, сначала под усиленным конвоем, потом (если они это заслужили) под полицейским присмотром.

Перед отправкой ссыльнокаторжных делили на артели по 10 человек, в которой действовала круговая порука, выражающаяся в ответственности всей артели за проступки отдельных ссыльнокаторжных. Было определено два вида ответственности: денежная, связанная с вычетом из заработанных артелью денег причитающейся части на пополнение ущерба;карательная – ограничение тех льгот, которые предоставлены были арестантам в виде поощрения.

Сопровождение до места назначения и заведование ссыльнокаторжными осуществлял офицер или урядник, назначенный генерал-губернатором, с необходимым числом конвойных. При количестве арестантов до 75 человек назначался урядник или унтер-офицер, а более 75 человек – офицер.

Содержание конвоя в дороге производилось за счет арестантского заработка, а на промыслах по взаимному соглашению золотопромышленника с чиновником, исполняющим обязанности инспектора каторжных работ.

На промыслах «Правила» рекомендовали помещать ссыльнокаторжных отдельно от вольнонаемных рабочих, но вблизи с конвоем.

Распределение арестантов по работам и назначение уроков зависело от промыслового управления. То есть урок устанавливался не по урочному положению, как это было на промыслах Кабинета, а по усмотрению начальства прииска. Так, например, первоначально ссыльнокаторжные не выполняли уроки, поэтому на приисках бр. Бутиных он для них был уменьшен²⁸.

В обязанности офицера на промысле входило: контроль за исполнением уроков ссыльнокаторжными; предупреждение их проступков; представление сведений о каждом арестанте за 3 месяца до окончания срока работ в Губернское Правление.

Офицер также в районе назначенных для арестантов работ, в виду уравнения их тяжести, мог переставлять артели с одного пункта на другой, а также в виде поощрения за счет заработка отпускать арестантам в разрешенном количестве чай, масло, сахар, мыло и другое.

Пища арестантов и конвоя на прииске относилась на счет золотопромышленника и должна была быть в том же размере, как и у вольнонаемных рабочих (т.е. тюремное ведомство экономило на содержании преступников и даже конвоя). Оплата труда не могла быть меньше, чем у вольнонаемных²⁹. Даже на работы арестанты могли ходить без конвоя, лишь под присмотром приисковых служащих и казаков³⁰. То есть положение ссыльнокаторжных на частных золотых промыслах приравнивалось к положению вольнонаемных рабочих. Отличия были лишь с каторжными отряда испытуемых – они должны были содержаться в кандалах и с бритыми головами, как указано в Уставе о ссыльных³¹.

На обращение генерал-губернатора Восточной Сибири в МВД с «представлением о разрешении задолжать в работы частных золотых приисков каторжных без оков»³² (т. е. нарушить одно из условий режима) был получен отказ и рекомендовано либо назначать на частные золотые промыслы только каторжных – исправляющихся, либо каторжных – испытуемых содержать в кандалах и брить головы³³.

Несмотря на стремление власти сохранить каторжный режим, в переписке между генерал-губернатором Восточной Сибири, Министерством финансов и др. 1872 года появились беспокойства о невозможности принятия ссыльнокаторжных на прииски Бутиных и Верхнеамурской компании, т.е. преступники снова могли остаться без работ. На этих приисках использовался труд в основном наемных рабочих, и не было возможности содержать ссыльнокаторжных³⁴. Для частных золотопромышленников выгоднее было нанимать вольнонаемных рабочих, более квалифицированных, чем привлекать преступников, для которых нужно было обеспечивать еще и дополнительные условия жизни. Хотя, все-таки, при отсутствии рабочих рук некоторые промышленники были вынуждены использовать каторжных, в чем было заинтересовано гражданское ведомство, которое часто предоставляло некачественную трудовую силу, т.е. больных и физически слабых³⁵. В 1875 году ссыльнокаторжные находились на приисках Дарасунских бр. Бутиных (до 460 чел.), Маломальском Переяславцевой (85 чел.) и Елизаветинском купца Голдобина (60 чел.)³⁶.

В целом же, отправление ссыльнокаторжных на частные золотые промыслы считалось «временной» мерой. Поэтому в связи с разработкой Кабинетом Е.И.В. новых промыслов и выходом из кризиса рудников (временно), в 1884 году был прекращен «наряд ссыльнокаторжных на частные заводы»³⁷.

Еще одним видом каторжных работ в Забайкалье была постройка железной дороги. Также как и промысловые работы, этот труд определялся как временный.

Первоначально преступники, направляемые на дорожные работы, подчинялись «Правилам об употреблении ссыльнокаторжных в работу на частных золотых промыслах и на проведение дорог в отдаленных местностях» 1872 года³⁸.

То есть к этому труду привлекались арестанты в возрасте до 45 лет, здоровые и способные к тяжким работам и осужденные на срок не выше 12 лет. На постройке дороги арестанты делились на артели по 10 человек с круговой порукой. Но сведений о данном виде занятий в это время в архивных документах не обнаружено. Единственное, что известно, труд ссыльнокаторжных использовался на строительстве колесной дороги от р. Шилки до Урюмских и Желтугинских промыслов в 1869 году. Сюда были направлены ссыльнокаторжные разряда исправляющихся и богадельщики³⁹.

Проблема использования труда преступников на этом виде работ более ясно сформировалась в связи со строительством Сибирской железной дороги.

По мнению исследователя жизни преступников в русских тюрьмах ХIХ века Гогеля, проведение Сибирской железной дороги являлось самой крупной общественной работой⁴⁰. В 1891 году были образованы первые железнодорожные каторжные команды. В начале этого года были опубликованы «Правила о привлечении ссыльнокаторжных, ссыльнопоселенцев и арестантов разных категорий к работам по сооружению Сибирской железной дороги»⁴¹, а в мае 1894 года были Высочайше утверждены Временные правила для привлечения арестантов и ссыльных разных категорий на работы по постройке среднего участка Сибирской железной дороги⁴².

По этим «Правилам» Приамурскому и Иркутскому генерал-губернаторам предоставлено было право «привлечь к работам по сооружению Северо-Уссурийской, Амурской и Забайкальской железных дорог арестантов и ссыльных разных категорий»⁴³. То есть уголовные каторжане Нерчинского округа попадали под действие данных норм.

По соглашению с железнодорожным управлением, генерал-губернаторы устанавливали сроки и место производства работ, и размер заработной платы. Из заработанных ссыльнокаторжными сумм в их пользу отчислялось «не менее установленного по закону части из вырученной обязательными работами платы» (то есть 10%), а также дополнительные вознаграждения за сверхурочные работы (размер определял генерал-губернатор). Остальная часть заработанных преступниками сумм расходовалась «на потребности, обусловливаемые правильной организацией дела и успешным ведением работ». Кроме того, преступникам каторжного разряда законом были предоставлены некоторые льготы. Например, сокращены были сроки работ «зачетом 8 месяцев за 1 год», а с ссыльнокаторжных испытуемых снимались оковы⁴⁴. Предполагалось и усиленное довольствие для арестантов, работающих на железной дороге, которое предоставлялось железнодорожным управлением. Так, на завтрак и ужин к обычному составу пищи для всех преступников выдавалось мясо, а в высокоторжественные праздники или дни отдыха (до четырех раз в месяц) – винная порция⁴⁵. Таким образом, впервые в истории Нерчинской каторги были внесены кардинальные изменения в условия жизни и режим содержания преступников. Финансовые интересы стали превыше карательных: например, в 1896 году на IХ участке Забайкальской железной дороги выгода казне от работ преступников составила около 3 тыс. рублей (при всей заработанной сумме – 23 897 руб. 80 коп.⁴⁶).

Условия «задолжения» преступников каторжного разряда корректировались в соответствии с местными обстоятельствами, и составлялось отдельное соглашение между заведующим Нерчинской каторгой и начальником железной дороги⁴⁷.

В 1896 году труд преступников на железной дороге исследовался чиновником особых поручений при Министерстве юстиции Д.А. Дрилем.

По его отчету, «железнодорожные работы, производимые подвижными партиями ссыльнокаторжных, дают весьма удовлетворительные результаты во всех отношениях. При осмотре участков близ Хабаровска и Читы выявлено значительное улучшение питания, труд на чистом воздухе, сокращение сроков каторги за участие в работах и большая заинтересованность в них, вследствие их платности и выдачи не только 10% заработанной суммы, но и особого вознаграждения за сверхурочный труд, все это оказывает прекрасное влияние на арестантов; содействует улучшению их поведения, поднятию уровня нравственности и повышает их трудоспособность, вследствие чего от работ получается чистый доход для казны. Мало здесь и беспорядков»⁴⁸. То есть результаты труда преступников были оценены положительно и предложено дальнейшее сохранение и развитие этого вида занятий.

В январе 1897 г. Приамурским генерал-губернатором были утверждены новые Правила о работах ссыльнокаторжных по сооружению Забайкальской железной дороги⁴⁹, в соответствии с которыми преступники для выполнения заданий высылались по распоряжению военного губернатора и при согласовании с Управлением железной дороги. То есть военному губернатору подчинялись все местные управления каторжными командами.

По Правилам для железнодорожных работ использовались каторжные тюремного и внетюремного разрядов, полносилые и хорошего поведения. Размещались они в специально построенных для этого бараках, удаленных от городов, но располагающиеся от места работ не более трех верст. В случае непредставления занятий Управление дороги должно было уплачивать тюремному ведомству по 70 копеек в день за каждого арестанта. То есть отсутствие работы считалось проблемой не тюремного, а железнодорожного управления. Медицинская помощь каторжным оказывалась местными врачами и врачами железнодорожного управления.

Каторжные на железной дороге выполняли следующие виды работ: земляные, плотничные, столярные, каменные и другие. Земляные работы оплачивались из расчета за кубическую сажень, с учетом состава грунта (обычный, глинистый) и сложности работы (работа ломом, с использованием динамита и без). Норма урока устанавливалась в летнее время – 0,35 куб. сажень в день (по легкому грунту); 0,22 куб. сажень (по среднему); 0,12 куб. сажень (по твердому). За сверхурочные работы, каторжные получали деньги на руки. А поденный труд (т.е. оплачиваемый по количеству проработанных дней) оценивался по 70 коп. в любое время года.

Плотничные, каменные, земляные и другие работы, не упомянутые выше, нормировались и оплачивались по особому соглашению между начальником участка и заведующим командами каторжных.

То есть земляные работы, считавшиеся всегда самым тяжким и основным видом каторжного труда, теперь были не единственными. Плотничные, столярные и другие работы (т.е. более легкие и ранее не относившиеся к каторжным) теперь также включены были в это наказание, что вновь свидетельствовало об изменении в режиме характера труда.

В 1897 г. преступники Нерчинской каторги работали на постройке железной дороги в г. Чите, Урульге, Яблоновом хребте и 5 участке. В течение года на этот вид работ были направлены заключенные из Зерентуйской, Алгачинской и Акатуйской тюрем в количестве 334 человек⁵⁰.

В 1898 г. в пределах Забайкальской области на постройке железной дороги работало 408 каторжных и 3 временно заводских рабочих. Работы производились поденно. Уплачено вознаграждения за урочные работы: земляные – 28093 руб. 35 коп., издельные – 11501 руб. 70 коп. Кроме того, за сверхурочные работы выдали на руки арестантам 3440 руб. 22 коп.⁵¹Значит, в среднем преступниками было заработано более 43 тыс. рублей.

Таким образом, несмотря на то, что количество преступников каторжного разряда в железнодорожных работах принимало небольшое количество, труд этот приносил финансовую и стратегическую выгоду государству. Коренное изменение режима содержания преступников каторги свидетельствует о важности этих работ. Изменения режима были следующими:

1. Каторжные отрядов исправляющихся и испытуемых работали совместно, причем с последних снимались оковы;

2. Срок работ преступников сокращался (8 месяцев считалось за год), хотя прежнее сокращение предполагалось зачетом 10 мес. за год и возможно было только при хорошем поведении каторжного за весь период.

3. Размещались арестанты во временных бараках и без особой охраны.

4. Каторжными признавались не только земляные работы на строительстве железной дороги, но и плотничные, столярные, каменные, которые также оплачивались.

Все эти изменения карательного характера режима каторги свидетельствовали о том, что при осуществлении железнодорожных работ, правительство преследовало в первую очередь финансовую цель.

В поисках мест применения принудительного труда преступников и уменьшения расходов на их содержание тюремное ведомство вынуждено было использовать труд заключенных также на работах, которые часто не были определены в законе как каторжные. Практически каторжане выполняли все виды работ, какие были в распоряжении у местной тюремной администрации или у губернского управления и в наличии частных лиц, причем не всегда эти работы оказывались прописанными в нормативных документах, и практически, не оплачиваемы для преступников.

К этой категории работ, в первую очередь, относились хозяйственные (общественные) работы.

Понятно, что этот вид занятий существовал для преступников со времени существования наказания каторжными работами, но к числу каторжных не причислялся. Хозяйственные работы выполняли, в основном, женщины, семейные каторжные (для поддержки их семейств) и преступники, определенные как неспособные к работам (причем часто являющиеся абсолютно здоровыми)⁵². Также за неимением «специальных заведений» карательного характера для бродяг и ссыльнопоселенцев – эти категории преступников тоже использовались на «домашние» тюремные работы без применения сокращения сроков наказания⁵³. Во всех случаях преступники, использующиеся на «домашних» работах, относились к разряду исправляющихся, хотя, как нарушение, могли работать и испытуемые⁵⁴.

Страница   1    2